Что за зверь Чтиворус и о зомби-всезнайках

А с пятницей вас, ребятушки! С масленицей и блинами вот щас блины наворачиваю и пост пишу, хе! вкусные 

Всех поздравляю, тем более, что всю неделю можно поздравлять И для настроения масленичного:

Неформатчики в углу тусуются, спорят, кто из них неформатнее. Один пишет слева направо, другой – вдоль поперек, третий по диагонали херачит – мол, на АТ и так сойдет. Четвертый вообще вместо слов рисует кубики, ажно язык высунул от напряжения. Пятый гонит голимое чтиво, но уверяет собратьев, что нонеча неформат так и пишется, даже название изобрел: Чтиворус, или Современное Чтиво, - и звучит полновесно, и респектабельность придает – как залетевшей невесте - штамп в паспорте.

Так-так, зомби-всезнайка тащится. Носом ворочает, начписов вынюхивает. Глаза белые, зубы в оскале. На костылях - ибо знания несколько того… прихрамывают. За собой простыни комментариев тащит; как пост учует – прыг на автора, комментарий на голову, другой, третий; начпис потеет, задыхается… При попытке жертвы прорвать простыни зомби впадает в транс, трясется, извергает пену аргументации. Единственное спасение – выставить перед собой Википедию и Большой Академический словарь, сложенные накрест. Однако это не всегда помогает. Самое надежное средство избавиться от зомби – вбить ему в сердце осиновый срок в бане.

А вот там - эй-эй! - поосторожнее! на той полянке клещи водятся. Как какие? Кровососы обыкновенные. Увидят читателя на странице произведения – скок, и давай крофф сосать. «Как вам наши герои? А как антураж? А как шерстка блестит на харе у персонажа?» - ну прям один в один сиделец в лавке! Ему вежливо отвечаешь: да-да, как у вас мило! - и к выходу. Не пущает. За пуговицу держит, родословную героя до седьмого колена со всей велеречивостью перечисляет. Мнешься, вздыхаешь, с ноги на ногу переминаешься, лепечешь с кривой улыбкой: да я ж только спросить! я, хозяин, вообще мимокрокодил мимо проходящий!.. Не унимается гостеприимный сиделец. За полы сюртука хватает: «А вон там глянь, добрый молодец! А вот тут посмотри!» Вслед кричит: «А вот тут чего предложу-у-у…» Подхватишься – и бежать, удираешь и крестишься, и в другой раз обойдешь полянку гарную стороной, а то опять клещей из шкуры тянуть придется - пинцетом.

А на блогерной дорожке стерегут папыкарлы, день-деньской строгают посты о ненаглядных детищах. Оповещают папы на весь белый свет о самочуйствии своих буратинушек. Вот буратинушка вылупился из бревна, вот он сожрал, подлец, луковку, вот вот заначку у папыкарлы стырил – одну монетку, вторую, пятую… Да как замысел родился выстругать из полена – ни у кого не родился, а у папыкарлы – пожалуйста. И родовспоможение не понадобилось. И сверчков сосчитает, и золотой ключик замерит, и родословную лисыалисы распишет до двенадцатого колена, и ее отношения с буратинушкой и с котомвасилио во всех подробностях обсосет, с привлечением старика Фрейда… И бежит заплутавший литератор, зажав уши, прикрыв глаза, и пролистывает новостную ленту, пытаясь проскочить между, и, взалкав литературных радостей, напрасно ищет обстоятельных статей об искусстве, их нет, нет, все заполонили безумные папыкарлы…

А вот и аристократия местная – бумажники, то бишь авторы с печатным изданием. Так человек и человек, а как напечатался – сразу прорезались и корни дворянские, и зубы мудрости. Все четыре. Разом. К уже имеющимся тридцати двум. И неважно, что дворянство мелкопоместное, и самому приходится корове сено носить, зато буковки бумажные, и всех знакомых можно осчастливить – ну, тех, кого получится выловить. На критические способности, однако, наличие дополнительных зубов мудрости оказывает обратное воздействие: отныне свой благосклонный взор обращают оне исключительно на тех, кого выхваляют братья-мелкопоместники, или на тех, у кого заведется личный мелкопоместный пегас, пусть даже с литературной точки зрения безнадежно хроменький…  

Сказка о писателях, их произведениях и замечательной площадке АвторТудей