"Первый гений"

   Надо же было балетному фотографу Нине Аловерт до такого названия додуматься - «Михаил Барышников – первый гений в мире танца 20-го века». Интересно, а кто был второй гений? Или пятый?)

 Субботний отрывок из новой книги "Александр Годунов: премьер". Многие страницы посвящены коллегам Годунова, с которыми он общался, и которые сыграли в его судьбе большую роль - как, например, Барышников.

   В 1971 году Михаил Барышников снялся в роли Педро Ромеро в телеспектакле Сергея Юрского по  роману Э.Хемингуэя «Фиеста». Восторженные почитатели Михаила вроде фотографа Нины Аловерт считают и постановку, и исполнение им роли матадора Педро Ромеро чуть ли не гениальными. Посмотрев спектакль (он доступен в сети), я поняла, почему Г.А.Товстоногов после прогона отказался от включения его в репертуар БДТ. Да и на телевидении «Фиеста» была показана всего один раз, поздно ночью и без объявления в эфире.

Вот слева "гениально" идёт М.Барышников - "тореро".

    В 2012 году в программе Сати Спиваковой «Нескучная классика» Сергей Юрский вспоминал: «В «Фиесте» Владислав Стржельчик, Григорий Гай, Владимир Рецептер исполнили чуть ли не лучшие свои роли. И Михаил Барышников, который уже был очень знаменитым балетным артистом, солистом. Впоследствии он стал мировой звездой ― я видел фильмы с ним, снятые на Западе, ― но заговорил он впервые здесь. Он очень трепетно к этому отнёсся. Он же чуть-чуть пришепётывал. Это сейчас всё разрешено, а тогда он сокрушался: «Как же я буду играть, как буду говорить?»

   Собственно, в телеспектакле у Педро Ромеро всего несколько реплик, так что проблема с дикцией Барышникова не была критичной, но играть там ему, по сути, было нечего. Следующий пассаж Аловерт это подтверждает: «Подлинной вершиной этой роли была сцена «одевания» Матадора перед Фиестой и его выход на арену. Внешне спокойный, собранный, шёл Барышников, одетый как на праздник или смерть, прекрасный мальчик, великий артист перед лицом своей исключительной судьбы. Выходил, останавливался, глядя прямо на нас с экрана, снимал шляпу, как бы приветствуя зрителей величественным жестом принца, ставшего королём»[i]. Уж если вот это всё ― «вершина роли», здесь комментарии излишни. 

   Вообще «балетный критик» Нина Аловерт (у неё нет специального образования, закончен исторический факультет) в своих бесконечных воспеваниях Мишиных талантов часто перегибает палку, оказывая тем самым Барышникову медвежью услугу. Вот как, например, она описывает его репетицию с примой Кировского театра Валентиной Ганибаловой в 1974 году: «Когда Миша разучивал с ней верхние поддержки, у меня от страха замирало сердце: она повисала на Мише как мешок с мукой, мне казалось, она его просто раздавит».[ii] Вроде бы человек хочет показать, как стойко танцовщик справляется с трудностями, но получается смешно, особенно с учётом маленького роста Барышникова. 

[i] Нина Аловерт. «Две жизни. Воспоминания театрального фотографа». – Esterum, 2024, гл.13.

[ii] Нина Аловерт. «Михаил Барышников – первый гений в мире танца 20-го века». - Интернет-журнал «Кругозор», июнь 2009 г.