О спасении, дружбе и памяти)

Поддерживаю флешмоб Ester Sherimi о спасении друга. Раз уж зашла речь о бессмертным аниме Сейлормун,  то... Хотели Джедайта - получайте Джедайта

…Нефрит сам не знал, что заставило его в тот вечер – вообще-то даже ночь – поторопиться с возвращением домой. Строго говоря, он совсем не собирался возвращаться – очень уж не хотелось надолго оставлять Литану. Но что-то настойчиво гнало его домой, какой-то неотвязный внутренний сигнал, почти на грани ощущений – словно на краю сознания ворочалось нечто огромное и неразличимое. И очень, очень мешающее.

Слишком мало для тревоги, слишком невесомо для страха, слишком неопределенно для предчувствия… и слишком настойчиво, чтобы это проигнорировать.

Поэтому он открыл телепорт (слава Небесам, со знакомыми координатами не было проблем), успокоив себя тем, что непременно успеет вернуться к рассвету, до того, как Лита проснется – и успеет поймать ее первую, самую сладкую утреннюю улыбку.

В атмосфере вокруг дома не ощущалось никакой неправильности – как, впрочем и в самом доме, отметил Нефрит, открыв дверь. Полутемный холл по-прежнему был уютным, гулким и немного пыльным. Привычным. И никаких вызывающих опасение перемен он не заметил.

Вот только невидимая нить в груди все натягивалась и натягивалась, дергая и теребя душу надрывным чувством тревоги, тем более беспокоящей, что она была необъяснима.

Интересно, остальные тоже это чувствуют?

И, кстати, где все эти остальные?..

Нефрит сосредоточился, пытаясь нащупать мысли товарищей. Выходило все еще неважно: в инертной, плотной, насыщенной низкочастотными колебаниями и полями среде современного мира ментальные волны гасли, как рябь на масляном пятне. Скорее всего, потребуется много недель тренировки, чтобы приблизиться хотя бы к стандартному уровню, не говоря уж об их прежнем, с досадой подумал он, а то ведь не дело это, друг друга не слышать, а нынешние средства связи куда как ненадежны, да и по качеству совсем не то – ни эмоций, ни образов не передают…

…Так, ну, Кунсайт с Эндимионом, помнится, планировали что-то вроде тренировки на морском берегу (былое вспомнить, похоже, решили). Как только вернулись со своих свиданий и снабдили Лорда Звезд строгими и ценными указаниями по поводу безопасной доставки их дам домой, так сразу же и сбежали. Взрослые, солидные люди, называется…

Зойсайт… а, кстати, где этот рыжий?.. Наверное, опять отирается у Амелии под окнами, даром что окна эти на двадцать-каком-то этаже… Нефрит сочувственно вздохнул, мысленно пожелав принцессе Меркурия терпения и настойчивости, а другу – смелости (которая у него иногда присутствовала прямо-таки в избытке, но в присутствии синеволосой феи – исчезала бесследно). Эх, устраивать чужие судьбы они все горазды, а вот в своей разобраться…

Стоп, а Джедайт?..

Ну этот, наверное, опять сидит в библиотеке, делая вид, что ничуть не переживает. Сколько он уже так?..

Вообще-то за него как раз обычно приходится беспокоиться в последнюю очередь, ибо Лорд Иллюзий всегда был самым осмотрительным и здравомыслящим из их компании. Вот уж кто всегда мог позаботиться и о себе, и об остальных, поддерживая общий моральный дух не только разумным отношением к реальности, но и стойкостью.

Впрочем, именно стойкие ломаются внезапно, мелькнула непрошеная мысль. Не надо ему там так сидеть в одиночестве. Лучше уж побеспокоить его, пусть недовольничает, зато здоровее будет.

Хотя… света из комнаты не видно, может, все-таки внял жалобному голосу рассудка? Нет, если судить по ауре, то вроде бы он здесь…

Он что, один в темноте сидит? – подумал Нефрит, машинально открывая дверь. Остановился на пороге, пригляделся – сумерки в библиотеке были какими-то уж особенно плотными и густыми.

Потом, подойдя ближе, заметил что-то светлое на полу.

Шагнул вперед.

И увидел.

…

…Нефрит ошибался.

Оказалось, ментальная связь вполне может восстановиться сама.

Оказалось, для этого на самом деле нужно не больше нескольких секунд.

Джедайт лежал на полу ничком, неловко подогнув под себя левую руку и отбросив в сторону правую. Ладонь его была судорожно стиснута на воротнике рубашки, словно та душила его. Волосы, всегда аккуратно причесанные, рассыпались в беспорядке, выделяясь на геометрическом фоне ковра светлым пушистым пятном.

Вокруг не было крови, в воздухе не ощущалось признаков яда или какого-то другого грубого материального или магического воздействия… и от этого было еще более жутко.

Разум замер – но тело действовало по старой, отработанной годами привычке.

Нефрит рванулся вперед, провел ладонью над телом, задержавшись над головой и грудью – проверяя целостность ауры. Приподнял, перевернул, придержав безвольно упавшую голову.

Джед был бледен, бледнее, чем обычно, так что синие тени, уже много дней привычно окружающие глаза, казались почти черными. Лицо его даже сейчас сохранило свою обычную бесстрастность, и нужно было сильно постараться, чтобы заметить тонкую страдальческую морщинку между бровями. Казалось, Лорду Иллюзий просто снится какой-то на редкость неприятный сон.

Вот только проснуться от этого сна было явно невозможно.

Дыхание его не было дыханием спящего. Оно было хриплым и неровным, оно то и дело прерывалось и замирало, словно за каждый глоток воздуха приходилось бороться, и вздохи, слетающие с потрескавшихся губ, то и дело срывались на стоны.

Сердце у Нефрита болезненно дернулось – и ухнуло в ледяную пропасть: Джедайт никогда – никогда! – не показывал собственной боли. Даже во сне, даже в состоянии забытья. Даже в тот момент, когда из его плеча выдергивали стрелу, а потом прижигали рану вживую. Даже в тот день, когда в последний раз вернулся с Марса – с совершенно спокойным лицом и мертвыми серыми глазами…

Грудь обожгло ужасом, как током – и в следующее мгновение по ментальной сети полетел безмолвный сигнал, не звучавший на Терре несколько тысячелетий. На три вектора, по прозрачным, натянутым сквозь эфир, нитям, дрожа и звеня: опасность! беда!

Зов Красной Тревоги, означавший, что над кем-то из них нависла смертельная угроза.

Зов, который каждый из пятерых услышал бы даже с другого края Галактики. И пришел бы – несмотря ни на что.

Теперь главное было – продержаться.

Нефрит резко выдохнул, концентрируясь, обхватил руками голову друга. Сжал пальцами виски, пытаясь восстановить пошедший вразнос баланс энергетических токов. На мгновение мысленно коснулся сознания – и, не выдержал, задохнулся от волны холода и боли, пробиться сквозь которую было невозможно. Может, Энд сможет, где уже их всех носит, секунды утекают, время, время, время!!!

…Джед, Джед, осел ты этакий, до чего же ты, гениальная задница, сам себя довел? До чего же ты нас всех довел? И как нам всем теперь из этого выбираться?..

Тревога ширилась и росла, заполняя грудь удушливым липким комом, перекрывающим воздух, впрыскивающим в кровь холодный серый яд, вязкой болью отзывающийся в напряженной, как рвущаяся струна, душе.

Нефрит стиснул зубы, понимая, что надолго друга не удержит, что его затягивает, неумолимо затягивает вслед за ним в зияющий холодом черный провал беспамятства – но рук не отпускал. Просто не мог, хотя пальцы неумолимо остывали, а легкие разрывало от недостатка кислорода.

Сзади что-то грохнуло об пол и резко выругалось голосом Зойсайта. Тот буквально вывалился из портала где-то в метре от пола – явно очень спеша, без своего обычного эффектного изящества. Приземлился, неуклюже ударившись об пол локтями и коленками одновременно и неразборчиво ворча – и оборвал ворчание тотчас же, как только оценил обстановку.

Чтобы сориентироваться, огненному лорду потребовалось не больше полсекунды. Он метнулся вперед, резко рванул Нефрита в сторону, отбрасывая его руки, и тот, почти теряя сознание, почувствовал, что снова может дышать.

– Совсем сдурел?! Куда суешься? – крикнул Зойсайт. – С твоей-то эмпатией! Затянет тебя – и что нам с вами обоими делать?

– А что мы будем делать, если затянет его? – проговорил Звездный Лорд. Он приходил в себя, глубоко и жадно дыша, как едва не утонувший пловец – и ощущая, как медленно, невыносимо медленно восстанавливается исчерпанный почти до дна резерв. – Всмотрись. Это не простое переутомление, Зой. Он выгорает, как метеор в атмосфере. Медлить нельзя.

Рыжеволосый лорд нахмурился, осторожно переложил светловолосую голову с ковра себе на колени. Провел кончиками пальцев по липкому от пота лбу, коснулся затылка. Помрачнел, окончательно перестав быть похожим на мальчишку.

– Влипли мы, – лаконично констатировал он. – Энд где?

– Вызвал. Скоро будет.

– Скоро – не сейчас. Давай-ка хватайся со мной. Да не вздумай на себя перетягивать, делим поровну, смотри у меня, слышишь!

– Слышу-слышу, генерал Зойсайт, – бледно улыбнулся Лорд Звезд. Умеет же рыжий насмешить даже там, где все поводы для смеха умерли еще в зародыше!..

Потом, превозмогая противную слабость, потянулся к лежащему другу, снова прижав пальцы к золотисто-пшеничным вискам. Знакомый холод хлынул в душу, правда, теперь не так остро, но так же изматывающе.

Больше они не разговаривали. Секунды тянулись медленно, как резиновые нити – и так же медленно, по капле, с ними уходила сила.

Нефрит не шевелился, крепко закрыв глаза – так легче было переносить отвратительное головокружение. Зойсайт, наоборот, шипел и дергался. В четыре руки они пытались удержать хотя бы видимость баланса, но энергия утекала как вода в сухой песок, и было уже почти невозможно держать и совсем невозможно отступить… Проклятие, Кун с Эндом там что, на Плутоне тренируются или на внешнем кольце астероидов?!..

Они появились через несколько, растянувшихся на бесконечность, десятков секунд.

В неподвижном воздухе библиотеки раскрылось голубоватое окно портала, окатив комнату волной солено-ледяной йодной свежести. Двумя тенями оттуда скользнули Эндимион и Кунсайт.

Хранителю было достаточно одного взгляда. Увидев безжизненное лицо Джедайта, он без единого звука метнулся вперед, мягко-быстрым движением отстранил обоих друзей и склонился над его головой, оплетая пальцами лоб и затылок, призывая живую силу, текущую в сердце планеты. Из его рук заструилось теплое прозрачное золото – а глаза, наоборот, потемнели до черноты, открывая обморочную бездну.

Кунсайт, не проронив ни слова, встал сзади, сжав ладонями плечи принца, как делал в прошлой жизни тысячу раз, создавая энергетическую связь. Зойсайт с Нефритом молча взяли Джеда за ладони, намертво переплетая пальцы, отдавая те капли энергии, которые еще могли отдать.

Это была битва.

Неожиданная, непонятная, битва с неизвестным, невидимым, безымянным врагом, подкравшимся изнутри. Битва тем более страшная, что они ее не искали и не ждали – уж точно не здесь, в месте, которое они только-только начали звать домом, не сейчас, когда они только-только вырвали для себя у судьбы хоть один глоток покоя.

Но это ничего не меняло. Это была битва, и на кону в ней стояла жизнь одного из них.

А значит, жизнь всех пятерых.

И пусть противник был невидим, а вместо мечей были только сердца и руки. И пусть у них не было ни войск, ни доспехов, а полем брани были их собственные сознания – не имело значения. Это была битва.

А значит, они не могли проиграть.

Сцепив руки, шипя и беззвучно выдыхая ругательства – а потом уже молча, потому что сил для ругательств не оставалось – они держали его, держали в четыре пары рук, держали над невидимой, неизвестной пропастью, и знали: если падать, то сразу всем.

Зойсайт кривился, до крови кусая потрескавшиеся губы. Нефрит замер в напряженной неподвижности, и лицо его сильнее, чем обычно, напоминало классическую статую. По нему скользили слабые блики ночного света, не прибавляя жизни, а наоборот, добавляя сходства с полированным камнем.

Кунсайт был похож на занесенный клинок, готовый ждать до бесконечности – только бесконечность эта становилась все короче. Лицо его застыло в выражении сосредоточенной, холодной ярости. Под полуприкрытыми ресницами мерцало электрическое серебро, а сквозь смуглый тон кожи все явственнее просвечивала бледность, похожая на медленно прорастающий иней.

А вот ярость на лице Эндимиона не была ни спокойной, ни холодной. Она искажала его обычно уравновешенные черты пугающей маской, а синие глаза полыхали, как два золотых горна, темных и ярких одновременно. Руки его подрагивали, вливая чистую золотую жизнь планеты в почти опустошенную, почти выпитую неведомой силой оболочку, за которую еще каким-то упрямым чудом цеплялась душа.

Напасть на одного из его людей было очень плохой идеей – кем бы ни был нападавший, это знали все. Напасть на одного из Небесной Четверки, которых он считал братьями ближе кровных, было самоубийством.

И кем бы ни был враг, исход для него был предрешен – это тоже знали все. В подобных сражениях Хранитель Терры не брал пленных.

Впрочем, сейчас, вероятно, появились те, кто не знает этого достаточно хорошо. Или… наоборот, слишком хорошо знает.

Кто-то, достаточно могущественный, чтобы бросить вызов им пятерым. И, по всей видимости, достаточно хорошо их знающий, чтобы бить в самые уязвимые места. И бить наверняка.

(с) Один вздох до рассвета