Рецензия на Точку контроля

Мара и Морок 

Это так плохо, что  на изучении феномена популярности этой книжки должно быть потрачено время. Не мое, но все-таки. Должно же быть какое-то объяснение тому, что у этого косноязычного школьного сочинения столько поклонников и доп тираж.

Тем не менее, попробуем разобрать сие дарк Мери Сью фентези в специфическом псевдославянском антураже.

Начало обещает мрачняк и не обманывает, ведь прямую трансляцию ведет поднятая из мертвых Мара. Это, как быстро становится понятно из текста, не имя, а скорее должность. Гибрид ведьмака и послушницы монашеского ордена. Так же быстро выясняется, что монашкам все можно, если осторожно и что осторожно в этом кружке по интересам не умеют. Кружочек, потому что мар ограниченное (и слава богу небольшое) количество, магическим образом заменяемое волей богини. Если одна померла — богиня рандомно назначает следующую. Что, впрочем, не важно, об этом как и о богине, автор забудет довольно скоро.

Начало, между тем, зябко трещит под ногами свежим ледком и нестыковками. Оправдывая славянское фентези покойница у нас одета в кафтан. Все. Сама она синеватая, грязноватая, растерянная и пугающая. Словом — невеста загляденье, хватай и беги. Что, собственно, и пытаются делать абсолютно все герои мужеского полу, не считая престарелого короля. Отдельно отмечу, что короля и принца в славянском фентези не грешно было бы на князей заменить, ну да ладно. На общем фоне катастрофы это мелочи.

Мара отдыхала в могиле двести лет. Идет, однако, бодренько. Это потому что ее подтягивает веревка на шее (так и не поняла зачем, вероятно для драмы) и шевелит сила страшного, жуткого, пугающего, леденящего душу Морока. Морок носит маску чумного доктора и я очень стараюсь не проводить параллели. К слову, леденящим душу ужасом на крыльях темного плаща Морок перестает быть к концу пятой главы, когда героиня узнает, что его коняшку зовут Сахарок. 

Всего глав  двадцать одна, но месилово трупов с трупами начинается уже в первой. Если заставить логику молчать, это было даже красиво. Зимний лес, твари из него выбегающие, тонкая звонкая страдающая Мара, пять минут как из могилки, мечом крошит в салат жуть жуткую под восторженными взглядами прынца, его охраны и Морока. Он смотрит, Мара чувствует. Потом она чувствует, что ей больно, так как жутики из леса малость ее пожевали, но автор забудет об этой маленькой детали уже к концу главы.

Местами Мара удивляется разному. Синюшным рукам, реакции окружающих, периодически как нервная лошадка шарахается от Морока и тонет, буквально тонет в пафосе. Белая лошадь (прынц добыл) алый плащ, леденящий душу Морок в почетном эскорте.

Так процессия и пилит среди сферической природы в вакууме и к началу пятой главы прибывает в столицу. Ясный перец — торжественно. По пути нам рассказывают немного мрачного прошлого и леденящего душу... а, стоп, это уже было, и немного про мироустройство. На уровне: вот это стул на нем сидят, вот это стол за ним едят. 

По прибытии во дворец случается сразу две вещи: начинаются дворцовые интриги и автор напрочь забывает, что фентези славянское, скатывается в дораха-бохата, платья, декольте, аншанте и прочий будуарный лексикончик. Алое платье с нескромным вырезом на мертвой, синеватой девице просто апофеоз эротических фантазий молодых вьюношей в лице принца, его друга и брата (Морок тоже очарован, просто под маской не видно). За ней ухаживают, ей отвешивают комплименты, но героиня занята переодеваниями, лечением и влюбленностью в коварного предателя. 

Сюжет предсказуем чуть менее, чем полностью, нашпигован разного рода кровавыми подробностями (и эти подробности с особой циничностью издеваются над разумом и логикой) страданиями, терзаниями, физическими лишениями и прочей немотивированной трешухой. Короче: Все плохо и беспросветно, а у вас миллионы, Ретт!

Мара страдает, превозмогает и лишается. Она чиста помыслами (и стерильна мозгом) импульсивна, верна сестрам, богине и идеалам мар, но вот жизнь ее, бедную, ломает через колено, хоть она уже и мертвая. И не забываем про платьюшки! Что за жизнь без бесконечных переодеваний?

Клянусь, я обрыдала каждый рубль, который потратила на это эпическое славянское фентези и, кажется, буду рыдать еще несколько лет.