Да, я опять

Фирмин вновь находит Амандин взглядом. Простое форменное платье смотрится на ней достойной скромностью, а не бедностью. Светлая улыбка на секунду напоминает Рени, но, поразмыслив, Фирмин находит это сравнение кощунственным – Амандин совсем из иного теста, чем полузабытая им кухарка. Привязанность к Рени была глупой. Детской, незрелой, наивной и слепой. Подумать только – всё это время Амандин ходила где-то рядом, а Фирмин смотрел на какую-то тётку с кухни! Только на репетиции несколько месяцев назад у Фирмина открылись глаза.

Амандин играла на арфе, её руки изящно изгибались, а на тонкую шею спускался единственный выбившийся из строгой причёски локон, скользил по чуть видной из-под ворота ключице. Фирмин сидел в первом ряду, ожидая своей очереди, и вдруг осознал, как сильно зрение подводило его все эти годы.

К сожалению, с тех пор у него ещё не получилось завязать с Амандин внятный диалог. Но Фирмин уверен, у них найдётся много общих тем, когда он всё-таки совладает с собой. Амандин как никто должна понять его любовь к музыке, а ещё несколько раз Фирмин видел её в библиотеке, чем был приятно удивлён. И он не сомневается – Амандин способна заглянуть глубже внешней оболочки, на которой так заостряет внимание Арно.

На какое-то мгновение Фирмин встречается с Амандин взглядом. Успевает кольнуть волнение, но она равнодушно отворачивается. За несколько секунд Фирмин успевает испытать разочарование, утешить себя тем, что у Амандин тоже могут быть слабые глаза и это вовсе не зазорно, и залиться краской от осознания, как навязчиво разглядывал её всё это время.