По тонкому льду

Ну вот, я начала выкладывать 33 главу романа "Новая Жизнь", который живет тут: https://author.today/work/372107, "По тонкому льду".

Скажу без ложной скромности, это одна из моих самых любимых глав из уже опубликованных. 

Для затравки поделюсь фрагментом: 

Держать, держать, нужно его держать. А ещё нужно на помощь позвать, но до телефона дотянуться нет никакой возможности, потому что он в кармане тулупа, а руки заняты, и не только у меня. Если сейчас любой из нас отпустит трос, это может кончиться бедой большей, чем то, что уже произошло. 

Ну как, как эта проклятая пила отскочила от обледеневшего намертво ствола, и ударила Бубенца по ногам... Один плюс в этом морозе есть – от холода кровь быстрее свёртывается, иначе бы он уже умер от потери крови... но он и так в болевом шоке, в ступоре, только стоило Лупе попытаться его оттащить в сторону, он издал такой вопль, что кровь у нас застыла в жилах и мороз тут совершенно не причём. 

А если мы не удержим этот проклятый ствол, то упадет он аккурат на несчастного Бубенца, и вероятнее всего, снесёт или проломит ему голову. Весит этот ствол сейчас килограммов двести, у Борьки Бубенцова не будет шансов выжить, буквально ни единого, а я не готов сегодня, за день до Рождества, потерять своего человека, тем более, что вот буквально сегодня к нему выехала жена, они должны были принять участие в Бале, а теперь... лишь бы ей не приехать на его похороны, и это всецело зависит от того, удержим мы ствол или не удержим. 

Мы держим его вшестером, потому что Лупа сейчас отчаянно пытается расчехлить ракетницу, чтобы послать сигнал СОС. И я вижу, что у Лупы не получается запустить ракету. Всё внутри замерзло и механизм пуска не срабатывает. Заклинило, намертво. 

— Не отходит, — кричит Лупа в отчаяние, и несётся обратно к Бубенцу, уговаривает его попытаться ползком уйти с траектории неизбежного падения ствола этой проклятой сосны. 

Я слышу страшный лязг, и понимаю, что и последний крепеж вот-вот сорвётся, и нам придется держать ствол уже полностью на себе. Сдюжим ли мы, не знаю. Вроде бы шесть человек должны удержать ствол весом в двести кило, но это в теории, а вот что будет на практике, время покажет... ближайшее время. 

Если же мы не сможем позвать на помощь, то времени у нас и у Бубенца самое большее три минуты. 

— Лупа! Сюда, быстро!

Лупа подбегает ко мне, его трясет, но не от холода. 

— Что делать? Что нужно делать?

— Сейчас ты медленно, аккуратно заберёшься рукой мне в тулуп, нащупаешь мобильник, вынешь его, и позвонишь, позовешь на помощь. Всё понятно? Только быстрее, последний крепеж вот-вот слетит...

— Столяр...

— Делай, что сказано, не болтай, времени на это всё равно нет!

Лупа лихорадочно кивает, осторожно засовывает свою руку внутрь моего тулупа, извлекает мобильник, почти не касаясь моих рук, и пытается сделать звонок. Но видимо сегодня всё против нас – связи нет, и помощи нам очевидно ждать не приходится. 

Тут Мурзин кричит, что у него идея, облить ракетницу кипятком – у него есть термос, это может помочь. Лупа встает на его место, вцепляется в трос, а Мурзин кидается к своим вещам. Но Мурзин сам весит килограммов сто, не меньше, а в Лупе их всего-то шестьдесят, он щупленький, маленький, и ствол становится держать всё тяжелее и тяжелее. Приходится повернуться и почти прижать трос к спине, и встать на колени, чтобы уменьшить трение. Руки у нас уже у всех в крови, но я вижу их глаза – никто не хочет сдаваться и обрекать Бубенчика на верную гибель. Товарища никак предать нельзя.  

Пока Мурзин поливает ракетницу кипятком, я наблюдаю за тем, как тросы становятся красными от нашей крови, почти мгновенно замерзающей на этом морозе, от чего тросы становятся шершавыми, держать их в руках теперь всё тяжелее. 

— Ну как там? — кричу я Мурзину, и тот пытается запустить ракету. Никакого толку, только скрежетание и больше ничего. В этот же момент последний крепеж слетает – всё, теперь весь вес ствола приходится на наши руки. 

Мы все вместе натягиваем тросы что есть мочи, и сразу становится ясно, что даже один крепёж очень сильно нам помогал. Без него держать становится практически за гранью человеческих возможностей, но тут же остальные пять человек, включая Лупу, тоже становятся на колени, чтобы уменьшить трение, и держать. 

Я чувствую, как мой позвоночник начинает бунтовать против такого испытания, и тут мы слышим топот и крики:

— Держитесь, пацаны, помощь уже близко!