Полуночная гостья. 5.30

Но поросшие синей травою пространства совсем не встревожили их.

Пролетели, взрываясь скрежещущим криком, треск крыльев устало затих.

Полежали еще мы, с земли поднялись,

Устрашала нас даль, устрашала нас высь.

Набежала на солнце настырная тень –

Стылого облака тень,

И надежд не внушал нам насупленный день.

Вновь заслышался шум,

И пришел нам на ум

Образ пастбищем тучным кочующих стад.

Тяжкий топот копыт

Тишь степную дробит,

И увидели мы новых монстров парад.

На лохматые туши горбатых быков

Насадил кто-то головы злобных волков,

Гигантских волков.

Ноздри воздух вдыхают со всхрапом, и падает пена в траву.

Обнаружат тут путников ненароком, – на части жестоко порвут.

Разбрелись по равнине с рычаньем и рыщут. Носы же суют в каждый куст.

И дух страха, дух мерзкий звериного смрада тягуч, как отчаянье, густ.

Выхода я не вижу.

Они все ближе и ближе.

Мы застыли на месте 

Лет этак на двести.

А зверье деловито бродило вокруг,

Описало за кругом круг.

Рядом монстр, просто рядом. Он, что, близорук?

Нос ему заложило вдруг? 

Да, чудовища вовсе не видели нас,

Не чуяли нас,

Огибали за разом раз.

Видно, дар здешних духов действительно спас,

Нас так счастливо спас.

Отдалялось и прочь уходило зверье.

Вонь лишь только повисла – как падаль гниет.

Тут торчать нам стало невмочь,

И мы быстро бросились прочь

И бежали из последних сил,

Словно вдаль нас ветер уносил.