Крым. Екатерина II (окончание)

(Окончание. Начало: пост от 09.12.2019)

Теперь Екатерина и Потёмкин пошли прямо и уверенно к присоединению Крыма, которое давно уже было ими решено. Найти повод осуществить решение было нетрудно. В Крыму шла жестокая борьба партий, сменялись ханы; Шагин-Гирей, возведённый русскою стороною, был скоро свергнут, затем он опять водворился при поддержке русского военного отряда и произвёл беспощадную расправу со своими противниками. Само собою понятно, что при таких условиях крымское правительство не могло удерживать татар от привычных им грабежей на русских границах, ещё менее могло оно обеспечить интересы и безопасность русских подданных в Крыму. Полная неурядица в ханстве давала русскому правительству право говорить, что «татары по невежеству и дикости их неспособны к существованию в образе области вольной и независимой», а постоянные восстания против той партии, которая держалась России, служили основанием утверждать, что Крыму грозит опасность быть снова подчинённым Турции – и в апреле 1783 г. объявлено было о присоединении к России Крыма, Тамани и Кубанской области, во избежание того, чтобы они не были захвачены Турцией, и в обеспечение больших убытков, причинённых татарами империи и определённых в 12 млн. рублей. Таковы были в то время обаяние и слава Екатерины, что весть о присоединении Крыма Россиею принята была в Константинополе с тупою покорностью; о событии просто молчали. Гордая этим крупным приобретением, Екатерина через несколько лет начала помечать важнейшие манифесты двумя годами: царствования Всероссийского и царствования Таврического. Императрица решила посетить вновь приобретённый богатый край и этим как бы санкционировать, закрепить принадлежность его России.

Знаменитое путешествие императрицы Екатерины II в Крым состоялось в 1787 году. 2 января государыня выехала из Петербурга в Царское Село, 7-го – отсюда в Киев. Целое общество ехало с государыней: гр. А.А. Безбородко, гр. И.Г. Чернышов, И.И. Шувалов, гр. А.А. Дмитриев-Мамонов, А.В. Храповицкий, послы: французский – гр. Сегюр, австрийский – гр. Кобенцель и английский – Фиц-Герберт; на пути присоединились к путешествующим кн. Потёмкин, гр. Румянцев, гр. Суворов и принц де-Линь. В Киев императрица прибыла по зимнему пути 29 января и осталась здесь почти три месяца. Сюда съехалось большое число иностранцев из Польши, Австрии, Франции, даже из Испании, желавших увидеть знаменитую государыню; их встретили любезно, хотя, по-видимому, они ждали более торжественного приёма. В это время замечалась уже склонность Екатерины преувеличивать заслуги своих любимцев и даже, в угоду им, до некоторой степени игнорировать труды других – и Румянцев, генерал-губернатор Малороссии, мало получил знаков удовольствия государыни; окружающие её делали вид, будто в управлении Румянцева оказывается много недостатков и даже военные силы, бывшие под его начальством, находили в состоянии не вполне удовлетворительном; напротив, всё признавалось превосходным в областях, управляемых Потёмкиным.

22 апреля императрица отправилась из Киева вниз по Днепру на галерах; 25-го у Канева, где граница Польши касалась Днепра, приветствовал русскую государыню король польский Станислав Август. Он рассчитывал встретить женщину, которая когда-то была так к нему привязана, что была способна забыть положение русской великой княгини, а увидел могущественную императрицу, которая благосклонно принимала его, поставленного ею короля. Он давал очень ясно понять, что желал бы продлить встречу хоть на два дня, но ему было отказано под тем предлогом, что необходимо спешить, чтобы не заставить ожидать императора Иосифа. Плавание целой флотилии по реке хотя и широкой, но не очень многоводной, не обошлось без некоторых инцидентов, но в общем оно вышло очень приятной прогулкой. Время года было отличное; в интимном кружке, собиравшемся ежедневно около Екатерины, царили свобода и веселье; интересные разговоры о разных вопросах истории, литературы, искусства, сменялись живой беседой, весёлыми шутками, остроумными экспромтами, в которых отличались гр. Сегюр и, особенно, пр. де-Линь, один из самых блестящих представителей дореволюционной аристократии и один из остроумнейших людей своего времени. Берега Днепра были оживлены толпами народа; говорили, будто тысячами собирали сюда людей издалека почти насильно, чтобы дать иллюзию богатой и населённой местности, тогда как в действительности она представляла чуть не пустыню. Но такие рассказы, вероятно, преувеличены. Вполне возможно, что жители сходились сами, чтобы любоваться невиданным зрелищем большого числа пышно разукрашенных галер, на которых едет сама государыня. Подобное зрелище вполне способно было тогда собрать большие толпы: когда на русских реках появились первые пароходы, то люди шли за 25, за 30 вёрст, чтобы посмотреть на такую диковинку, а в данном случае любопытство было ещё более возбуждено. Достигнув места, где из-за порогов плавание невозможно, путешественники направились далее к Херсону в экипажах и на всём дальнейшем пространстве – как прямо говорят Сегюр и де-Линь – ехали степью совершенно ровною и совершенно безлюдною. Эти спутники императрицы не легко освоились с мыслью, что можно мчаться в течение суток и не видеть населённых пунктов и даже вообще людей. Здесь, следовательно, ничего не было сделано, чтобы прикрасить внешний вид области, по которой проезжала государыня – более чем вероятно, что и во время плавания по Днепру не было сделано ничего исключительного; путь украшался лишь в такой мере, в какой это было совершенно естественно при следовании государыни, о попытке же обмануть её, нам кажется, не может быть речи. Крайне преувеличены также рассказы об издержках, будто бы связанных с этим путешествием. Толки об этом доходили и до Екатерины и ею были опровергнуты. Теперь по финансовым документам можно установить, что, действительно расходы по путешествию не достигали исключительно высоких цифр, но тогда вообще всякие поездки обходились, по теперешним нашим понятиям, очень дорого.

Император Иосиф получил от Екатерины приглашение принять участие в её поездке в Крым, но приглашение это показалось ему холодным, что он думал даже не воспользоваться им и поехал только по настояниям своего министра кн. Кауница. Иосиф прибыл прямо в Херсон на несколько дней раньше, чем Екатерина, и после краткого отдыха отправился к ней навстречу; узнав об этом, Екатерина ускорила свой переезд сколько было можно. Высокие путешественники встретились под Кайданами и 12 мая вместе вернулись в Херсон. Этот город начал обстраиваться только за 6 лет до этого времени. В нём были заложены большие доки, укрепления и обширные казармы; конечно, очень многое оставалось ещё недоделанным; много зданий, исполненных лишь вчерне, были задрапированы, по случаю прибытия высоких гостей, материями, но в этом нельзя видеть намерения скрыть действительное их состояние, - такая попытка была бы просто смешна; это были по возможности роскошные украшения города к торжественному случаю. Императрица была в восторге от всего, что видела, да и император Иосиф, не стеснявшийся в кругу приближенных критиковать кое-что виденное, признавал, что в Херсоне сделано очень много и что флот и крепость превзошли все его ожидания. Из Константинополя прибыли в Херсон посланники: русский, Булгаков, и австрийский, Герберт; здесь был с особою торжественностью спущен корабль «Иосиф II», и пышно отпразднован день рождения императора. Екатерина думала выйти в открытое море на одном из кораблей, но пред Херсоном появилась целая турецкая флотилия, и императрица уступила, хотя и не без возражений, советам своих приближенных и отказалась от своего намерения; конечно, оно было неблагоразумно по смелости: нельзя было поручиться за сдержанность каждого из турецких командиров. 17 мая императрица и император в экипажах двинулись в Крым, 22 – прибыли в Севастополь. Путешественники были в восхищении от чудных картин южной природы, а Екатерина дважды поразила Сегюра и де-Линя своею смелостью: один раз лошади понесли её тяжелую карету по крутому спуску с поворотами, была большая опасность несчастного падения экипажа – государыня сохранила полное спокойствие; в другой раз, за несколько дней до этого, Екатерина, встреченная конной депутацией от татар, только что подчинившихся России, поехала далее под эскортом их одних, и пр. де-Линь и граф Сегюр, независимо один от другого, вспоминают в своих мемуарах, как удивлялись они смелости императрицы, которая лишь с двумя-тремя мужчинами и несколькими дамами довольно долго ехала среди сотенной толпы мусульман, далеко оставив за собою всю остальную свиту. Полюбовавшись дивною бухтою Севастополя, поговорив о том, что до Петербурга оттуда 1500 в., а до Константинополя – двое суток плавания, Екатерина двинулась в обратный путь, через Байдарскую долину, Бахчисарай и Симферополь. 2 июня в Бериславле Екатерина и император Иосиф расстались. 7 июня государыня приехала в Полтаву, 8 июня здесь был смотр войскам и манёвр, повторивший Полтавскую битву; гр. Сегюр с чувством вспоминает, что ему казалось, по выражению лица императрицы, будто в ней, действительно, кровь Петра Великого. 27 июня Екатерина прибыла в Москву, 11 июля возвратилась в Царское Село".