Эпистолярный жанр
Автор: AnevkaОбожаю писать письма.
По детству я даже искала себе друзей по переписке из других городов (во многих детских журналах была такая "доска ищущих общения"). Но дальше пары итераций дело обычно не шло - как-то натужно выходило.
К счастью, у меня есть любимая кузина, с которой мы вместе проводили лето, а остальное время жили в разных городах. Вот с ней переписываться было очень здорово! До сих пор храню весь архив. Я была педантичной девочкой - свои ответы писала под копирку, чтоб оставлять себе копию. И аккуратно складывала всё по датам.
У этих писем было классическое оформление: с датой и местом написания. Я покупала для них хорошую писчую бумагу и сделала шаблончик-задник, чтоб строчки не "плясали". Потом у меня появился компьютер, и я стала набирать текст в ворде, а фоном вставлять всякие картинки. В основном фото с нашей первой цифровой камеры. Распечатывала на цветном струйном принтере 2 копии, одну оставляла себе.
Потом мы одно время жили не просто в одном городе, но даже в одном доме, так что переписываться перестали. Зато из того периода у меня осталась куча писем из переписки с бабушкой, оставшейся на малой родине.
В общем, нет ничего удивительного, что мало помалу естественным образом поддержание информационных связей в нашем немаленьком клане стало прерогативой Аневки. Мне это доставляет удовольствие. Родственникам тоже нравится. Мне регулярно говорят, какая я молодец, что до сих пор пишу бумажные письма. Какие они прекрасные, как это стильно и винтажно! Говорят, преимущественно, в голосовом сообщении 
Но я никого не осуждаю, все по-своему расставляют приоритеты. Это одно из моих хобби, нет никаких причин навязывать его другим людям.
Е-мэйлы писать было, конечно, гораздо проще и технологичнее. Так получилось, что после окончания школы, мы со всеми друзьями оказались в разных городах, со многими в разных странах. Переписка очень помогала мягче адаптироваться в новых условиях, поддерживать друг друга и вот это всё. Но потом как-то сошла на нет: переженились все, дети пошли, как-то уже не до того.
Тем более, появились мессенджеры. Нет, я, как уже сказала, очень люблю письма. Это винтажно и романтично. Знаете, как приятно бывает ужинать при свечах, если электричество отрубили. Даже радуешься немного такой оказии. Но это если чинят быстро. Думаешь: а надо чаще свечи зажигать, у меня же и подсвечников целая батарея, на любую сервировку, и свечей на любой вкус! Но если электричество в течение нескольких часов не возвращают обратно, плевать уже как-то на романтику: названиваешь в РЭС с возмущённым "Какого чёрта? За это время трансформатор из резерва уже можно было подвезти!"
Вот и мне, когда один мой друг завис в таком медвежьем углу, в котором ради интернета на дерево надо было карабкаться, романтичные е-мэйлы здорово осточертели. Потому что пару недельку ещё ладно, но месяцы, Карл! (Он ржал, и отвечал: "Скажи спасибо, что не телеграфом". Что ж, спасибо).
Но, тем не менее, письма писать я всё же люблю, а корреспондентов отчаянно не хватает. Что же делать?
А у нас ведь есть литература! Бумага (в том числе виртуальная) всё стерпит. А авторский произвол запросто может закинуть героя в обстоятельства, в которых эпистолярный жанр - актуальный и востребованный.
Почему я разоряюсь на эту тему именно сейчас? Потому что уважаемый Александр Нетылев организовал подтему для флешмоба Ирины Фидар на тему прощальных писем.
А у меня такое как раз есть во "Втором стволе". Оно мне нравится, вот
Моя незабвенная леди!
Удивительно, каким свободным я чувствую себя теперь лишь оттого, что могу называть Вас так. Должно быть, об этом чувстве болтал тот монах в Стардоме, его лысина отсвечивала, как лик Бледной Богини, а улыбка казалась мне идиотской и, тем не менее, счастливой. Должно быть, теперь я сам улыбаюсь именно так, думая о Вас.
Я много раз хотел написать Вам письмо. Не такое, как это. Я не мастер красиво складывать слова, и в поэзии полный профан. Помните, как Вы смеялись над моими попытками очаровать Вас тем вечером, в аллее Королевского сада? Ветер задувал свечи каштанов, и их мелкие цветы путались в ваших волосах, как звёзды в локонах Бледной Богини.
Такие же цветы лежат теперь на моём столе – они достаточно малы, чтобы забросать меня ими сквозь прорези оконной решётки. Я иногда думаю, не приходится ли ветер Вам добрым кузеном, моя леди-туман? Будь это так, я попросил бы его отнести Вам мои надоедливые вздохи, оплатив каждый каплей собственной крови, всё равно её теперь некуда девать. Но ветер не желает разговаривать со мной, как, впрочем, и большинство моих соотечественников. Я теперь веду очень мало бесед, с очень определёнными людьми и на строго заданные темы, от которых отклоняться мне уже не с руки.
Зато, льщу себя надеждой, я стал больше думать и больше понимать. Понимать те слова, что произносили Вы. Те слова, смысл которых ускользал от меня, растворившись в бархатном пурпуре Ваших глаз. Вы слишком красивы, моя леди. В следующий раз, когда в Вашу безупречную голову придёт желание предостеречь очередного самоуверенного выскочку от шага в бездну, не показывайте ему лица.
Вы улыбнулись, прочитав последнюю фразу, да? Этот человек, ввергнувший в пучину войны не только свою жизнь, но и свою страну, ещё смеет давать рекомендации заклинательнице разума, леди-вампир? Простите мне это брюзжание, моя леди. Я чувствую себя свободным… но и бесконечно уставшим, выцветшим, закончившимся, старым, Вы же и впредь будете сочетать мудрость веков с юной прелестью обворожительной женщины. И это знание дарует мне… смирение. И покой.
Вы были правы, моя незабвенная леди. Вы, как всегда, были абсолютно правы во всём, и предсказали как по нотам всё, что произошло со мной и некогда великим королевством Ляш. Но я был глух и слеп, и единственное оправдание, которое я могу себе найти – оглушили и ослепили меня тоже Вы.
Я много спрашивал себя все эти годы, мог ли я предотвратить то, что произошло? Мог ли смирить гордыню от собственных военных успехов, прозреть и трезво взглянуть на ситуацию?
Увы, тот я был на это не способен. Катастрофа в Серебряном лесу была для меня волшебной выдумкой, а королевский дом – незыблемой твердыней. Я верил, что с оружием в руках смогу отстоять и его, и свою честь, я не сомневался ни на миг, что балансировать на волоске тени между Солнцем и Луной – врождённая способность королей. Я не хотел видеть того, что не укладывалось в мою картину мира, упивался азартом побед, плодами которых пользоваться не мне. Я перекладывал ответственность судьбоносных решений о благе страны на плечи тех, кто не был в состоянии это бремя нести, суеверно избегая болота политических игр, полагая, что лучше испачкаться в крови, чем в грязи. А когда понял, куда это нас завело, было уже слишком поздно.
Я хотел просить у Вас прощения, моя леди, но знаю, Вы не осудите меня, лишь печаль тронет уголки ваших глаз, а завтра, тихонько вздохнув, вы встретите новую Луну, и начнёте поиск нового рыцаря, того, кто не останется глух к вашим словам.
Я хотел просить Вас помолиться за меня и мою несчастную страну, да смилостивятся над ней Луна и Солнце, но знаю, что Вы предпочли бы молитве хороший заговор. Просить Вас убеждать Белого Волка нарушить «Договор о сферах влияния», под которым не просохли ещё капли крови на подписях, я бы никогда не посмел.
Но я всё же прошу Вас, моя леди. Прошу Вас помнить меня. Мой брак, как Вы, должно быть, знаете, счастливым назвать нельзя, и мне сложно винить в этом кого-то, кроме себя. Дочь моя совсем ещё дитя, и да не допустят боги, чтоб моё имя легло тенью на её жизнь. Но однажды она расцветёт, выйдет замуж и, возможно, у неё будет сын. Если пламенное сердце, все эти годы боготворившее Вас, хоть раз вызвало в вас сочувствие или приязнь, расскажите ему о том, как я загубил всё, чего достиг сам, и разрушил то, что было построено до меня.
Если же нет, леди Тандер, простите глупого неудачника за это сентиментальное письмо, которое, увы, вряд ли попадётся когда-нибудь Вам на глаза. К чему я пишу его, не пользуясь ни шифром, ни двусмысленностью фраз, которые могли бы быть понятны лишь нам двоим? Я не знаю сам. Знаю лишь, что искусством хитроумных интриг я так и не овладел, и сегодня уже поздно начинать.
Прощайте.
Рассвет.