глава X ?

Воскресенье. Вечер. Глава Х

Эшьен улыбается в темноте.

Сидр обещал перерасти во что-то большее.

Картинка видео-сеанса защищённой связи дрожит в муках выбора оптимальной вайфай-точки.

Эшьен — редактор прозы и логичности, kotik литературного эскорта, — сидит в углу и скалится.

Мы пошутили про логику.

День был плотный.

Сегодня я нашёл соавтора — тонко мыслящего Сашу В., старого друга.

Может, он привнесёт нужное. Я был слишком нагл для новичка:

один рассказ — написан,

второй — пишется и сразу публикуется,

третий — написан год назад, ждёт нуарной стилизации.

Терпеть не могу стилизаций.

Держать сразу три рассказа в голове — ещё хуже.

Грифельные заметки не облегчают быт.

Я придумал начало и конец.

Надо в едином ритме создать середину.

Мне требуется как в аджайле... Коллектив авторов

Лу всегда ошибается. Такая получилась.

Эшьен скалит зубы... я задаю вопрос:

— Как там в Марселе, kotik?

— Как в Тамбове. Может, в Новосибирск поеду.

— Говорят, там красиво. Но лучше Пытер. Корюшки. Надменность. Консумация.

— Полковнику никто оттуда не пышет.

В чате внезапно появляется лесник. Именно лесник, не санитар леса.

Он пишет:

«Я читал, что нужно писать по композиции актов даже в последовательности предложений.

Предложения складываются в абзацы. Абзацы — в больший текст…

Что думаешь?»

Я зачитываю вопрос Полковнику. Он улыбается:

— Ну, ответь, если хочешь.

Настроение всё рассказать.

Ответ улетает в сеть:

В хорошем тексте работает композиция.

Как в визуальных искусствах.

Предложения — как кадры в кино.

Абзацы — как сцены.

А вся история — как выверенный монтаж.

В фотографии — комплементарные цвета, правило третей, золотое сечение.

В кино — монтаж по цвету, переход от общего к крупному, минуя средний.

Ритм. Динамика. Напряжение.

А в литературе?

— композиция актов

— внутренняя музыка ритма

— контрасты коротких и длинных фраз

— открытие и закрытие абзаца

— переходы между сценами

Но! Когда ты освоил правила —

ты можешь забыть их. Нарушать осознанно.

Нет правил, когда ты знаешь правила.

Моя героиня так тонко не чувствует.

Зато всё работает — не потому что «так надо»,

а потому что ты чувствуешь, как это должно быть.

А может я ответил не так.

Лесник отвечает быстро:

Круто написал.

Да, “оператор” должен резонировать с героем.

Каждый кадр может быть длиннее предложения.

Абзац открывается, как сцена.

Сцена — становится интересной.

Я заканчиваю конкретикой.

Темп растёт. Раз, два, три. Конец.

Эшьен нюхает воздух, как ищейка смыслов:

— Ну не… это похоже на общение с чат гпт... 

Все теперь на это похоже.

Что-то незначительное завершает разговор вечера.

Наступает другое время.

Рабочий чат присылает утреннее уведомление:

"До мая решения не ждите".

а я додумываю вчерашний ответ:

“Добавь ожидание…

ожидание расправы.

Обещание наказания.

Это даст герою дополнительную степень свободы.”

(Как у Набокова — приглашение на казнь.

В ожидании расправы люди теряют ограничения.

И обретают свободу.)

Приходят первые мысли от Саши В.:

"Есть идея. Назовём её Глава Х. Власть. Она не после восьмой. Она вне порядка.

В ней Император Кодекс издаёт манифест: выдать зарегистрированную аномалию — живую или мёртвую. Печать. Подпись: A.I.

Лу начнёт осознавать закономерности.

Поймёт, кто такой Пакус.

И да — эту встречу должны оформить Пакус и Лорд Системы.

Составление протокола. Подписание.

Но сцена должна быть разговором. Слухом. Мучительным ожиданием."

Я отвечаю:

Сделай как приглашение на казнь.

Между базарных дней.

Попытка подчинения нового сотрудника.

А Лу мельком думает:

«Насилие не рождает музыку».

Пусть она понимает:

В страхе перед насилием появляется свобода.

А потом Саша добивает идеей:

“Лу же мастер мемов.

В сцене перед встречей она умывается.

Смывает с лица бессонную ночь.

Смотрит на себя. И говорит:

‘Let that sink in’.

Это уже не просто мем.

Это — запуск цепной реакции разрушения корпорации,

которая диктовала миллионам, что думать.”

Идеально.

Глава Х должна идти сразу после восьмой.

Потом — девятая. Всё как обычно.

Но это — Х. Это уже другое.

Я отвечаю:

Ты молодец.

Это как у Кортасара.

Игра в классики.

Погугли.

Я нашёл соавтора.

Толстенького. Плотного.

Опасного как фигурка овцы из первого рассказа.

Ответ Эшьена не заставил ждать:

— Асушник хорош.