Алёша Карамазов

Читаю потихоньку произведение и не покидает ощущение, что на этого персонажа, как на Льва Мышкина, слишком много скидывают собственного. Если чуть напыщенно — то ответственности. Куда-то его "тянут" в сторону оценивания (порой осуждения?), дополнительно прельщая (задабривая, что-то схожее) наименованиями "не по рангу". Ощущение, что из-за того, что они произносятся с эмоциональным пылом, происходит их искажение. И в то же время от некоторых других звучит "И ты тоже Карамазов".

Ещё немного сложно избавиться от образа Алёши из "Униженных и оскорблённых", из-за чего первая реакция на следующие мысли:

Да и был он уверен вполне, что отец кого другого, а его обидеть не захочет. Алеша уверен был, что его и на всем свете никто и никогда обидеть не захочет, даже не только не захочет, но и не может. Это было для него аксиомой, дано раз навсегда, без рассуждений, и он в этом смысле шел вперед, безо всякого колебания.

Была отрицательная и что-то схожее с большим самомнением. А потом понял, что может тут как раз вариант, когда "Только тот, кто и сам безгрешен, чужих не видит грехов".

О, что нашёл в "Энциклопедии литературных героев" в статье  П. Е. Фокина об этом персонаже:

По свидетельству А. С. Суворина, Достоевский планировал написать впоследствии роман, «где героем будет Алёша Карамазов. Он хотел провести его через монастырь и сделать революционером. Он совершил бы политическое преступление. Его бы казнили. Он искал бы правду и в этих поисках, естественно, стал бы революционером» (Суворин А.С. Дневник. Пг., 1923. С. 16). Однако логика художественного развития «Братьев Карамазовых», выведенный в романе образ А. К. и недвусмысленные авторские ремарки в тексте исключают такое развитие событий.

Замечательно.