Невыдуманная история

Вербное

Много  лет прошло уже с тех пор, четверть века уже. Изменилась жизнь моя. Очень изменилась.

   И мир вокруг стал совсем другим. Тempora mutantur et nos mutamur in illis.А вот эта маленькая деревянная церковка на волжском крутогоре не меняется. Как возобновили служить в далеком сорок четвертом -- так и нынче служат.

            И тогда, в апрельский сырой и мокрый день шла в этой церковке служба. О чем молились верующие? Да о том, о чем возносятся молитвы во всех христианских церквах вот уж две тысячи лет.

            Ехали ли люди, занявшие рейсовый автобус на службу? Нет, конечно. По своим разным  делам ехали в райцентр, простым и суетным. Редко автобус ходит. Человек двадцать собралось, может больше. Хорошая дорога до райцентра -- везде асфальт. В одном только месте закавыка. Серпантин -- куда тебе горы Абхазии. А что? Великий Враг не случайно назвали. Оврагов таких, да крутогоров -- по всей Волге поискать. Ну и что -- с другой-то стороны. Дорога водителю привычна. Вот здесь на третью, дальше -- на вторую. Поворот...

            Автобус только старый изношенный подвел. Тормоза отказали. Не вписался автобус в поворот. Вниз полетел. Тридцать метров высота. Ограждение автобус пробил. Летит. Автобус "лиаз" старенький. Испугаться -- успели ли?

            Падает автобус. В заводь тихую под горкой, на которой церковка сверху стоит.

   Звон колокольный над рекой плывет, от берега к берегу переносится... В ивовые прутья, пушистыми цветами набухшие по случаю Вербного, как в люльку плетеную автобус валится. Гнутся ивы, ломаются прутья ивовые, плачут ободранные ветки, а держат.

   Снег рыхлый с водой пополам автобус перенимают. Холодна перина снежная, да то и слава Богу. Заливает вода вешняя раскаленный двигатель. Не загорится теперь машинка старенькая.

По колено люди в каше ледяной. А все. Живы. Ни криков, ни шума мотора. Только звон колокольный над рекой плывет. "Благослови душе моя, Господа... На коленях стоят люди на берегу заводи тихой. Сил нет ползти-то, или еще что?

            Спрашивала я у людей, ну, кто в автобусе был тогда -- никого не было, кто б к небу голову не поднял. И даже кто креститься-то сроду не умел -- крестное знамение на себя положил. Без принуждения, по своей воле. И, звон тот колокольный над рекой на всю жизнь в память запечатлелся.

            Раненые? Были раненые. Одна женщина бедро сломала. Кто руки, кто ребро. Кто и голову ушиб. Но живы все остались.

            Чудо скажите?

            А разве каждый день жизни нашей не чудо? Улыбки близких, пожатие теплое рядом, улыбки детские, рассказы бабушкины. Но мы не видим этого -- нам нужно, чтобы Некто ходил по воде, исцелял безнадежных, воскрешал умерших.

            Зачем?

   ...впрочем...

   ... иногда...

   ...как великая милость...

   ...нам открывается...

             Сколько лет прошло с того весеннего дня, но каждый раз, обрывая в овраге душистые ветви вербы перед Великим праздником, я шепчу строки, навсегда влитые в мою память ...

            Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходяшия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.

   И ЯВЛЮ ЕМУ СПАСЕНИЕ МОЕ.