Полуночная гостья. 6.3

Тут в тяжелых сомненьях Сюзанна наморщила лоб.

– От истории бедствий жестоких меня пробирает озноб.

Ледяному Владыке колдунья неплохо служила, видать.

Он ведь должен за нею любовно приглядывать и наблюдать.

Но на помощь своей подопечной пока что совсем не спешит,

Даже маленькой скромненькой мышкой нигде не шуршит.

Неужели же даст нам добить и родной не поддержит души?

Поважнее эта птица.

Как мы с ней-то будем биться?

Иль придется прочь бежать,

Да беспомощно дрожать?

– Нет, с Ледяным совладать не получится. Сил у нас мало.

Если полезет колдунью он вызволить, дело пропало.

Только она ведь отнюдь не от трусости прячется где-то.

То есть от трусости, да, но не нашего вовсе боится секстета.

В лапы как раз попадет Ледяному, и песенка спета.

Нежной женой ему стать благодарно она обещала.

Складно ведь так обещала.

Все благородно звучало.

И про большую любовь не рассказывала, а верещала.

Мол, обеты, как скала.

Но прознал он, что врала.

Больно ложь его задела,

Разозлился до предела.

Ледяной не из тех, кто от злости впустую орет,

Клятву дал: мол, сестер он всех мертвыми заберет.

Их облечет в ледяные безвольные и податливые тела,

Чтоб и помыслить сопротивляться ему ни одна не смогла.

Будет владеть ими вечно. Они же, как вещи, служить.

Так что мы можем, сражаясь, ему удружить.

А колдунья если сунется сюда,

Ледяной ее добудет без труда.

А пока не затронута ее суть,

Силу тоже когда-то сумеет вернуть.

Мир бы в момент пролетела насквозь,

Но ждет, чтобы все само улеглось,

Слишком надеется на авось.

Мол, пропадем мы сами,

Не справившись с ее чудесами.