Взаимно ли отвращение двух полов

На следующее утро называли уже не одно имя, а несколько. Слухи перекатывались – волна за волной; появление в аудитории куратора нравственности удивило, как новичка, одного меня. На весь корпус было десять кураторов нравственности – по рылу на курс; должность считалась неплохой синекурой; за анекдот, рассказанный не к месту, полагался денежный штраф. Три раза проштрафился – прощай, ОГУ! Куратор второго мужского курса носил в ушах скромные, с булавочную головку, бриллианты. Элегантный мулат из Антилии, он был отлично сложен, еще лучше наваксен; на кончике носа, хрящиках прижатых к черепу аккуратных ушей сквозь ваксу проступали желтоватые блики. За похотливый блеск в чернейших очах, с которым куратор оглядывал смазливых студентов, ему дали кличку Блудяй; он трогал юношей за поясницу, проходя мимо; однажды из его кабинета в слезах выскочил первокурсник, дело замяли, но с тех пор Блудяя тихо ненавидели.

Вместо двух часов математики – беседа с куратором нравственности. Тюлень, озабоченный, а посему непривычно сердитый, вздернув колени, сидел на приступочке около кафедры, вразнобой похрустывал костями. Серьги и блики на желтоватом носу куратора сияли, развевались крылья шелковой мантии – длиннее общепринятого сантиметров на пять. Поначалу к Блудяю прислушивались, потом заскучали, сидевший слева от меня мальчик в полосатом галстучке нежно, одним пальцем жал брюхо «мышке» и так же нежно порхал кистью; рука зависала, трогая клавиатуру, зависал баритон Блудяя, он пересказывал общие места из «Человековедения», в воздухе, казалось, сучилась однообразная суконная нить. Я развлекался тем, что следил за подвижным лицом куратора: говорил он скоро, словно отбывая повинность, но в патетических местах спохватывался и широчайше улыбался, и склонял голову, обольщая класс; улыбка – так и не затронув отчужденных коровьих глаз, – исчезала, он снова деловито частил; когда он забрасывал очи в передние ряды, я моргал веками, изображая внимание.

«Мир разделен, мужская часть его отделена от женской. Естественная тяга мужчины – к мужчине, женщины – к женщине; если ты похож на меня, нам легче понять друг друга. Схожее тянется к схожему, – говорил Блудяй, – инородец, чужак не приемлется стадом. Взаимное отвращение двух полов…» – пауза; водой из стакана Блудяй полоскал черное горло над белым воротником, и тут в шуршащей на все лады тишине раздался наглый голос Ивейна:

«Влад Ваныч, а правда, что в ОГУ накрыли натуралов?»

Тишина. Блудяй беззвучно поставил стакан на стеклянный подносик, оглядел Ивейна отелловыми очами, тепло улыбнулся, сказал:

«Я вижу, вы в курсе».

И подтвердил слухи. Казалось, ему нравится говорить на щекотливую тему, он даже пару раз обежал мягкие губы языком; в Кукольном городке, сказал он, в женском борделе скэпп охраны выловила студента; в следственном управлении извращенец раскололся и выдал еще двоих. У одного из пойманных был роман с девушкой – учащейся ОГУ…

Что такое натурализм, я знал. В форме устных дворовых мифов среди подростков бродили рассказы о сластолюбцах, что совокупляются с женщинами, о Содомии и содомитском грехе, о клетчатых окнах тюремной психушки, – и в каждом – бледное лицо развратника. То был виртуальный мир взрослых с их непонятными играми, и самым темным было: а как они это делают? – в тот день всего сильней меня обеспокоило, насколько приблизился взрослый мир. Одного из мальчиков – уже не абстрактного извращенца из детских басен – мне показали. Он шел по коридору третьего этажа, его чурались, словно зачумленного.

Подействовала ли лекция, читать   author.today/reader/318922/2939170