Яйцо

Черным оком Хаоса наделены не все адепты Хаоса – у некоторых глаз нет вообще.

Профессор Шульц давно не был дома, а глаза, время от времени, надобились. Заведуя подпольной генетической лабой на складе Яйцебазы в Урюпинске, идея выращивать "черное око" в куриных яйцах не могла не прийти в голову Шульцу. Вопрос времени!

У Шульца было много времени, а у Времени много вопросов, и для того, чтобы Время работало на Шульца, нужно было эти вопросы решать.

Колаборация профессора со Временем принесла свои результаты: подопытный Петрович спер пару яиц, и пожарил яичницу – глазунью.

Так Шульц понял, что его рыжая генномодифицированная несушка начала отрабатывать вложенные в нее усилия.

Трансплантация свежевыращенных глаз покалеченному чеховским дробовиком Павлентию проходила на барной стойке бара "Бедный Йорик" в условиях полной антисанитарии.

Веками культивируемые в атмосфере "Бедного Йорика" инфекционные бактерии, успешно вошли в симбиоз с организмом пациента, и настроили последнему стойкий иммунитет ко всякой неместной заразе – правильная отрегулированная антисанитария отработала безотказно.

Пару дней Павлентий лежал на барной стойке с повязкой на глазах, а затем изрек:

– Поднимите мне веки!

Не каждая дробина чеховского дробовика коснется дна глубин Гоголевской мудрости!

Бармен Жорик снял повязку с головы Павлентия, и....налил пива выздоравливающему.

Павлентий отворил очи.

Жорик:

– Что ты видишь?

Павлентий:

– Вижу кромешную, беспросветную Тьму!

Шульц:

– Значит, трансплантация прошла успешно! Что ты еще видишь во Тьме?

Павлентий:

– Свои прошлые жизни.

Жорик(Шульцу):

– Ты ему глаза вживил зрачками внутрь!

Шульц(закуривая сигарету):

– Оно и немудрено! Глазные яблоки то – сплошь черные! Это не умаляет успеха операции.

Павлентий:

– Я был музыкантом – задевал игрой на флейте потаенные струны души человеческой, порабощал ее...их..(отхлебнул пива), а ведь лихо жил, братва!

Шульц:

– Армии шли в бой, повинуясь звукам твоей флейты...а ты видишь, кто вел эти армии?

Павлентий:

– Вижу унитаз, орущий спаренным хором касаток и слонов...и пожирающий своим воплем душу старухи в бигудях, которая впадает в кому.

Жорик:

– Это он посмотрел свои недавние воспоминания – мельчают в наше время всадники Аппокалипсиса! На армии смотри, млять, кто их ведет?

Павлентий:

– Кориш мой – Олоферн.

Шульц:

– Ну а его кто ведет? Кто приказы Олоферну отдает, видишь?

В этот момент, через третью дверь, которой пользовался только Шульц, в бар вошла красивая рыжая бестия, с серебрянным блюдом в руках – Юдифь.

Юдифь:

– Кто меня звал?

Жорик:

– Никто.

Юдифь:

– Значит я правильно зашла...

Шульц(с негодованием):

– По адресу, но не вовремя.

Юдифь(кладя серебрянное блюдо на барную стойку, и бросая на него окровавленный тесак):

– Шла Саша по шоссе, и сосала сушку, а когда сушки закончились – пришло время для моего стального друга.

Время в "Бедном Йорике" работало на Шульца, но ни Юдифь, ни ее тесак, об том не ведали.

Жорик(наливая для Юдифь пива):

– А народ то собирается: не все, и не в правильной очередности, но...

Шульц(с досадой на лице поднимая кружку):

– Иисус воскресе!