Мемуар

Коротенький.

На пятом курсе именно нашу кафедру, выпускной курс, отправили на городскую олимпиаду по английскому языку (как будто в двухмиллионном городе других инъязов не было, щщсг...).

На мой робкий вопрос (я уже знал, куда пойду работать после диплома, потому с преподавателями общался спокойно), почему именно мы - чё, рыжие и крайние? Есть же ещё др. англ. кафедры? - заведующий кафедрой хищно улыбнулся:

- Бесплатно учишься. Государство учит - делай.

- Я на это государство в министерстве обороны перед поступлением отработал!.. - деликатно намекнул я.

- Не канает, - отмахнулся Блэкстер (прозвище). - Во-первых, я начальник  - ты дурак. Во-вторых: ты же в советском союзе до поступления жил. Министерство Обороны было советским.

- Трах-тибидох-тибидох! - хлопнул себя по лбу я.

Какое-то время по инерции никак не мог привыкнуть, что страна сменилась.

- Ну и тебе персонально, - подключился куратор группы, который тоже был на кафедре и разговор слышал. - Зара точно пойдёт.

(На 2 курсе к нам разрешили переводить женский пол. До 1992 специальность/кафедра была строго для мужского пола. Зара перевелась на 2 курсе, дальше учились вместе и уже с ней полтора года как встречались).

- Её отец отпустит?! - удивился я, который, будучи чуть осведомлён о той семье, их воскресные планы более-менее представлял. - Он же вам первый позвонит! И скажет, что извиняется, но она не мо...

Отец Зары был заместителем начальника управления КГБ по области при Союзе, потом кое-куда перевёлся, без подробностей. Звонил легко не то что на кафедру, а и ректору.

- Не скажет,  - доброжелательно улыбнулся куратор группы, он с заведующим кафедрой всегда работал на контрасте, хороший и плохой полицейские. - Мы уже созванивались, - в отличие от Блэкстера, куратор обычно начинал не с кнута, а с пряника.

Видимо, персональная специфика аналитических приёмов. И педагогических.

В воздухе повисли любопытство и молчание: преподы, не афишируя, знали о нас столько, сколько о себе не знали даже мы (традиция советских времён. Я учился 1991 -1996, она ещё не выветрилась). И куратор, и завкафедрой, отлично понимали: без Зары мне целое воскресенье один хрен делать нехрен. 

Если она пойдёт на эту олимпиаду (с 09.00 до 15.00, но оказалось что до 19:30), то и я волей-неволей - туда же.

- Понял. Спасибо за информацию. Пардон за беспокойство.

*********

Олимпиада состояла из трёх туров: 

1. аудирование, 

2. переводы с языка / на язык,

3. устная практика. 

Мы, выпускники, были нужны для второго этапа - письменных работ много, проверять задолбаешься.

Ещё следовало ошибки аккуратно выписать и пояснить письменно - чтобы школьник-участник олимпиады ушёл с каким-то положительным багажом.

Это был февраль 1996. Какая-то часть участников (времена менялись) перевод с языка вполне  логично сделали не на русский, а на государственный.

- Вот это да. - Здоровяк Миша Меркулов, работавший на практике 4 курса помощником шерифа где-то в пригородах Цинциннати (с такой-то фамилией, бгг), озадаченно потёр затылок. - Павел Валерьевич, на язык проверить могу, а с языка я уже не понимаю! Чё делать?!

К Меркулову присоединились ещё 14 человек из 18. 15 из нас проверить перевод с английского на государственный не могли по техническим причинам. 

- Держи. - Куратор аккуратно собрал у всех переводы, сделанные на государственном, и доброжелательно бросил стопку листов мне на стол. - Разделите между собой, - он посмотрел на сидевшего сзади меня парня, учившегося со мной в одной школе на 3 года старше, и ещё на одного.

Проверять эти работы могли лишь мы трое - двое учились в единственной в городе школе с преподаванием на национальном языке, а у третьего он был родным и языком общения в семье.

*********

Проверили. Когда сдавали куратору, до меня неожиданно дошла ретроспекция и стало себя жалко:

- Павел Валерьевич, получается, я ни одной олимпиады по географии и биологии в принципе выиграть не мог, когда в школе учился?!

Куратор был умным, отлично знал, из какой я школы и сразу понял ещё до того, как я спросил:

- Мхм, - он на мгновение закрыл глаза. - Но открыто вам этого в нашем университете никто не скажет, Афанасьев. Даже сейчас.

Кстати, он на государственном  говорит. Поддерживаем отношения и сейчас - я звонил ему буквально на прошлой неделе со шкурным вопросом по одному языковому лагерю.

Суть. Географический, биологический факультеты, да в принципе все другие - при союзе учились там ребята со всего союза.

Я школьных терминов по-русски не понимаю часто даже сейчас - эти понятия знаю на другом языке, с русским часто не совпадают. Потому что меня на другом языке учили. Притом, что русский  - мой родной язык.

В олимпиадах по математике это ещё не очень критично. Наверное. Если "произведение" для человека, скажем, көбейтіндісі, главное же всё равно не текст, а решение. Число.

А в географии и биологии иначе. Там, поняв задание по-русски, когда ты отвечаешь на другом языке - ...

Проверять тебя будут студенты 5 курса. Со всего союза. Местных среди них может и не оказаться ‍♂️

Даже в 1996, когда число олимпиадных участников на государственном резко выросло, системы проверки этих работ ещё не было - только по-русски, я лично столкнулся.

Если бы зав кафедрой не организовал в воскресенье меня, товарища из моей школы (я был его подшефным в школе, к слову), того третьего парня - переводы с языка на государственный людям бы просто не зачли.

Не из вредности. Потому, что не смогли бы проверить. Как, видимо, некому было проверять мои олимпиадные работы по биологии и географии.

Как сказала на эту тему после олимпиады Зара, "При всём уважении! Если ты - Вартан Айриян или Элисо Пейкришвили, на этом языке ты текст понимать будешь вряд ли!".

(А фамилия парня из моей школы была Скрипин. Бгг)