Не говори

— Варя, ну как у вас дела?

— Плохо, Виктор Эммануилович! Час назад я к вам подходила, помните? — кивает, — и всё было, и люминесценция была, и фоном, и пик, и на плато вышли, и даже "хвост" засекли! А теперь ничего. Те же концентрации, та же сыворотка. Не идёт — и всё.

Смотрю в монитор, на горизонтальную линию, отмечающую отсутствие свечения в кювете с образцом. Тяжело вздыхаю. Закрываю окно записи показателей. Компьютер с издёвкой спрашивает: "Сохранить файл?" Нет, конечно! Зачем мне запись пустоты? Мне нужно свечение! Я ищу антиокислительную активность в этих долбаных сыворотках! Есть антитела, есть воспалительные маркеры. Значит, и антиоксиданты есть.

Но, чтобы их найти, нужно подобрать пропорции: разведение исследуемой сыворотки, концентрацию пероксида водорода и люминесцирующего реагента. Казалось бы, ничего сложного, всего три переменных. Но соотношение нужно подобрать не какое-нибудь, не примерное, а ИДЕАЛЬНОЕ. При этом каждый раз при разморозке сыворотки в ней меняется концентрация антител. И при каждом открытии банки с пресловутой перекисью она, тварь такая, тоже теряет в концентрации и активности. И завтрашняя перекись уже совершенно не такая, как сегодняшняя. Поэтому не получается.

Третью неделю мы с Магдой сразу после пар бежим в лабораторию биофизики, стучимся в кабинет с надписью "доцент Новиков В.Э., к.б.н.", здороваемся и зависаем в лаборатории до семи, восьми, девяти вечера. Пробуем разные сыворотки, концентрации перекиси — всё впустую.

Свечение есть, оно должно быть. На человеческих сыворотках это делали уже двадцать лет назад. А потом перестали: неинтересно, банально, нет практического применения. А теперь мы решили изучить эту грёбаную антиокислительную активность в сыворотках крови кроликов. Не спрашивайте зачем. Когда два светила науки говорят, что это "может быть занятно", мы с Магдой, как братцы-кролики, идём и делаем. Кролики исследуют кровь кроликов. Смешно.

И вот сегодня мы его поймали. Свечение. Как по методичкам: сначала резкий пик за 2-3 секунды, потом спад в течение 2-10 минут. Кролики, видимо, запрограммированы никогда не стареть, потому что у них свечение, свидетельствующее о высокой концентрации антиоксидантов, не угасает и на пятнадцатой минуте. Мы с Магдой ворвались в кабинет Эммануилыча с воплями: "Получилось! Есть! Поймали!" Он спокойно дочитал статью на компьютере с девяносто восьмой виндой, повернулся к нам на стареньком офисном стуле. Снисходительно посмотрел из-под толстых стёкол очков.

— Сколько, девушки?

— Двадцать единиц! Уже пятнадцать минут пишем, а "хвост" ещё есть.

— Сколько раз у вас получилось её поймать, эту вашу активность?

Мы с Магдой недоумённо переглянулись.

— Один. Вот только что. И мы сразу к вам.

— Ага, — доцент грустно вздохнул. — Ну, вот что. Вы, конечно, молодцы. Но, сдаётся мне, что большего улова, чем этот, у вас сегодня уже не будет. Так что идите-ка вы, Варвара Андреевна и Магдалена Трофимовна, домой.

— Это как?

— А вот так. Вы эту вашу "вспышку" уже почти месяц поймать не можете. Поэтому, по законам научной подлости, сегодняшнее ваше открытие повторению не подлежит. Можете, конечно, попробовать. Но я бы предложил попить чаю и по домам.

— Мы всё-таки попробуем, Виктор Эммануилович.

— Что ж, ваше право, коллеги. Ваше право.

Эммануилыч тепло улыбнулся и пошёл заваривать чай.

Прошёл час. Мы сделали ещё пять или шесть заходов, но всё впустую. Нет вспышки, нет свечения, будто его никогда и не было. Лишь одинокая запись файла с датой и временем подтверждает, что это не была наша с Магдой совместная галлюцинация. Мы всё же согласились на чай. Магда потом ушла, а я всё сижу в лаборатории и гоняю образцы, уже все подряд. Куда же ты делось, маленькое, грёбаное свечение? Ненавижу кроликов!

Виктор Эммануилович поставил на стол с хемилюминометром мою кружку с новой порцией чая. Это у вирусологов всё должно быть чисто и стерильно, а биофизики могут и из микроволновки сделать термостат.

— Варя, ну как у вас дела? 

— Плохо, Виктор Эммануилович!

Я закрыла очередной файл. Эммануилыч почесал седую бороду и задумчиво взъерошил на затылке густые, жёсткие волосы, похожие на пушистый сугроб.

— Выключайте свою шарманку, Варя. Пойдёмте.

Через десять минут я уже шла к автобусной остановке. У меня в руке был лист, только распечатанный на стареньком кафедральном принтере:

Варе (стихотворение Льва Александровича Блюменфельда, основателя кафедры биофизики физического ф-та МГУ, вторая кафедра биофизики в СССР и первая в мире на физическом ф-те университета)

Не говори: настанет день,

И настоящее начнётся,

И солнцем счастье улыбнётся

Сквозь жизни серенькую тень.

Ты лишь сегодняшнего автор,

Забудь про годы впереди,

И не надейся, и не жди

Ненаступающего завтра.

Ты будешь ждать, а всё пройдёт

Тоскливой вереницей буден.

Тот, кто сегодня не живёт,

Тот завтра тоже жить не будет.

Иди ж дорогою своей,

Пока выдерживают ноги,

Ведь жизнь слагается из дней,

И даже не из очень многих.