Скрытые родственники

Понравился вот этот флешмоб. От Жасминового Дракончика.

Это вот прям под "Крылья" сто процентов. Но у меня с ними ситуация нестандартная. Дальше есть спойлеры к циклу.

Персонажи-звери не имеют понятия о родстве (кроме родителей и маленьких детенышей) и, общаясь с кровной родней, попросту не осознают, что они друг для друга братья и сестры, родители и взрослые дети, дед и внук, дядя и племянник, и так далее. 

Но кое-кто из персонажей-зверей все-таки осознАет суть родства. Вот просто дойдет, что: "Я приключаюсь не просто с бесячим соперником, а с братом". И это, опять же, было любопытно прописывать.

1) Грифоны Рагнар и Четта, "ты моя дочь". 

Рагнар - наставник юных будущих гвардейцев. Четтана - одна из многих его взрослых детей, которых он после взросления выгнал из гнезда. О других детях Рагнар почти и не вспоминает, но вот Четту продолжил считать дочерью и в конце концов ей в этом признался. 

Эпизод с точки зрения Скадды, одной из главных героев, у которой восприятие родства классически-звериное.

— Я Четтану позвал вот зачем, хотя мы ее и выгнали давно. Если грифоны изменились в сторону людей к худшему, то и к лучшему ведь могли. А раз не стыдятся перемен в сторону всяческих интриг, то и Четте стыдиться ни к чему.

Скадда прислушалась внимательнее.

— Я думал, тебе навредит то, что ты осталась для меня детенышем. 

Скадда замерла: это же как? Как Четту можно не посчитать взрослой? 

— Что ты посчитаешь себя невыросшей, — добавил Рагнар, взъерошивая крылья. — Оттого и отталкивал. Хотя все про тебя помнил, и как ты ящерицу мне таскала — тоже.

Дерра щурилась. Ученики непонимающе переглядывались, а Четта подошла к Рагнару поближе, глянула с беспокойством на пещеру и подняла уши. 

— Показывал морских звезд тебе всяких. Через море летал, на остров тебя носил. 

— Я помню, и я тоже так хочу летать через море, — Четта радостно заклекотала. — Научусь обязательно.

Скадда подступила к ней и сообщила:

— Мы вместе полетаем над морем.

Четта сощурилась так же, как Дерра.

Хотелось остаться единственной, кто так летала с Рагнаром: но у Четты с ним какой-то особый разговор. Почему-то Четте нравится, что она для Рагнара как детеныш. Ей этого и хотелось?

— Ты столько сделала, что твою взрослость не оспорят, — Рагнар внимательно глядел на Четту. — Ты мне дочь. Это так. Рвал я клювом тех, кто что-то скажет против.

Как так? Что, так правда бывает? Скадда наклонила голову набок.

— Пап, — сказала Четта.

— То есть? — спросил Аддар. — А если с моей дочерью будет так же? Мне что ее, не прогонять тогда, что ли?

Лирра удивленно и радостно пощелкала клювом. Виррсет смотрел угрюмо и вроде бы безразлично, Данри и Кенна переглянулись.

— Люди привязаны к своим бывшим детенышам, — добавил Рагнар. — И к бывшим родителям. Я поспрашивал. Выяснил, что люди себя неполноценными при этом не считают.

— Да не считала я себя неполноценной, — сказала Четта. — Только из-за сломанных перьев, и то потом перестала. А ты мне нужен. И ты, мам. Ты же меня не укусишь?

— Если не обидишь птенцов, — ответила Дерра. — Мы еще читали с Рагнаром в библиотеке, как с вами такими обращаться. Пишут, что люди иногда против того, чтобы взрослые дети создавали пару с кем-то, кто не нравится родителям, но у нас такого не будет.

Эрцог и Луи, крупные хищные коты, соперники за власть, братья (единокровные, у них общий отец). Со времен 1 тома их отношения поменялись) Кошачья логика в 5 томе:

— Слушай, когда есть близкие общие предки, это же у людей называется «брат», да?

Луи медленно развернул ухо к Эрцогу.

— Допустим. 

— Значит, буду тебя так называть. 

Луи положил лапу на лапу, с недоумением наклонив голову.

— Какой в этом смысл? Что от этого изменится?

Ага, а немного интереса у него в голосе все-таки есть. Научился уже отличать такие интонации. Хотя морда у Луи все равно похожа на булыжник.

— Скажешь «речка» вместо: «Текущая вода, где еда всякая плавает», и уже понимаешь, что это не просто какая-то неизученная непонятная штука. Названия не зря оживляют мир.

— У меня есть имя, есть должность, для чего еще какое-то понятие? — с еще большим интересом спросил Луи. Испытывает, и надо приводить аргументы. Полезный навык для тирниска, отличная тренировка. — Или думаешь, раз слова оживляют, это слово, если понадобится, оживит тебя? 

— Память оно точно оживит, — Эрцог улыбнулся. — Эй, подожди, ты его и ко мне решил применить?

— Простая логика. Если ты назвал меня братом, в твоем понимании тогда ты мне тоже брат.

— Ага, ты это признал.

— Замолкни.

А еще с котами бывает и вот так.

Разговор Луи с людьми о родстве во 2 томе. 

— Я и так знал, что вы общались с Эрцогом, — добавил Луи. — Зачем вы это пытаетесь скрыть и говорите о нем шепотом? Я не отношусь к этому отрицательно, он много с кем общался. 

— Он что, про меня рассказывал? — недоверчиво спросила Кая.

— Рассказал, когда я его допросил.

Кая взглянула на Луи, затем на Есу, и нахмурилась. Еса машинально сжала в пальцах прядь волос, задержала взгляд на руках Луи, иллюзорных: на самом деле у него огромные когтистые лапы. 

— Ты допрашивал своего брата? — уточнила Еса. 

— Моего кого?

— Понятно все с тобой, — бросила Кая. — Подожди, пытал, что ли? Он хромал, когда ко мне пришел, весь какой-то был подранный. Это что, поэтому?

— Да, — ответил Луи. — Правда, возможно, он на кого-то еще нарвался в лесу.

— С кем мы едем, — проворчал Одвин. — Свалю-ка я в другой вагон.

Луи наклонил голову набок.

— В чем дело? — спросил он с интересом. 

Он и правда не понимает? 

— Ну, ясно, что родственных чувств у зверей нет, но все-таки это жестоко, так-то, — осторожно сказала Еса.

— Вы, конечно, в последнее время не одобряете пытки, но они полезны, если использовать их в меру, — Луи смотрел с непониманием. — Страх смерти — самый сильный. Помогает многое вспомнить. К тому же мы, в отличие от людей, не испытываем от насилия никакого… — он осекся. — Впрочем, звери меняются. Да, вы с ним общались, Кая даже дружила. Поэтому вы предвзяты, не замечаете, что он получил то, чего заслужил. В конце концов, Эрцог убил моего… моя мать была детенышем того льва.

— Твоего деда, — подсказала Еса.

— Да. Непонятное слово. Неискреннее. «Мать» и «Отец» — нормальные. Я пока еще помню, что это.                      ***

— Ты зато искренний, — пробормотала Кая. — К вьортам такую искренность.

— Почему «дед» — неискреннее слово? — спросила Еса.

— Я не могу поверить в то, чего не ощущаю. Даже не уверен, что люди чувствуют родство. Судя по истории, одна из людских семейных традиций — убийство братьев. Того недомерка я убивать не стал, хотя он жестоко убил, если вам так удобнее, моего деда. Вы бы не рассердились в таком случае?

— Но тебя же никак не задело, что твой брат убил твоего деда, — жестко сказала Кая, хмурясь. — К деду у тебя тоже не было привязанности. Ты из-за потери власти обозлился, вот и все.

— Это тоже, — произнес Луи.

Еще я хочу написать спин-офф о том, какие виды зверей в Ориенте смогут осознать родственные связи, а какие - никогда. У меня есть целая теория на этот счет.