Та самая Майская ночь

Сижу, потихоньку пишу бонусный рассказ к циклу "Суходольск" под названием "Та самая майская ночь". 

Она как раз сегодня, та самая Майская ночь, но рассказ выложу на сайте 13 мая. И дело не в спойлерах... Интересно, кто-нибудь догадается, почему рассказ выйдет именно тринадцатого?)

Не первая Майская ночь в его жизни. И не последняя, к сожалению. Все, как всегда. Вода. Хоровод. Множество ненужных девичьих лиц, многих из которых он узнавал. Иногда прячущаяся в лесу, за деревьями, знакомая рыжая девчонка, год от года становившаяся все выше и старше, но испуг в её глазах был все тот же. Иногда он даже думал, что стоит уже здороваться с ней — не один год же пересекались, только знал одно: его черная, расшитая серебром форма отпугнет девчонку вернее утопленниц. Знать бы еще, кого она выглядывала в веренице танцующих? Сестру или мать? 

Соколов сквозь пальцы смотрел на его побеги, потому что знал — при случае он выхватит из лап утопленниц совсем уж дурных мужиков. Они-то такую красоту редко в деревнях видели. Соколов умудрялся оформлять его побеги, как дежурства, иногда даже выписывая наградные к дорожным деньгам. 

Сердце привычно ухнуло в живот. Она наконец-то появилась. Она наконец-то тут. Та, которую он не мог забыть, та, которую он до сих пор любил, та, кто приходила во снах, прося её защитить, та, руку которой в его кошмарах вновь выдирала бездушная вода из его пальцев, оказавшихся слабыми перед волей стихии. А ведь он её тогда, в «Катькину истерику» спас, вытащил из гибнущего Санкт-Петербурга, но вода все равно пришла за ней, забирая навсегда. 

По кромочке мира, между Навью и Явью шла она. Печальное, неживое лицо, странная улыбка на алых губах, длинная русая коса по пояс. Знакомая до боли и все же другая. Смерть меняет всех, даже её.