Вышла глава 16 Наследницы Ильи Муромца-2: из варяг в греки
Автор: Артур Азимов— Вы кто? — спросил Пан, и видно было, что ему и вправду любопытно. С интересом спросил. Я пригляделась: бог земледелия и животноводства сидел вовсе не на земле — корни оливкового дерева сплелись в подобие трона, который тут же оплели мягчайшие душистые травы. Белые пушистые кролики тискались к Пану, чтобы согреть его, а два оленя встали так, чтобы богу было удобно положить на их рога толстые руки. Ещё один олень держал на рогах году фруктов — яблок, винограда, мандаринов — или это были мелкие апельсины, кажется, айву и много чего ещё. Сам Пан второй рукой, свободной от оливок, стискивал немалого размера кувшин-лекиф и периодически отпивал из него. Вино в лекифе, насколько я помнила древнегреческие мифы, никогда не кончалось, и не могло кончиться, пока на земле оставалась хоть одна виноградинка. Над Паном роились тысячи тысяч светляков, и казалось, что вся поляна освещена яркими фонариками — как террасы в Сочи во время наплыва гостей.
— Ну так кто вы? — Пан оглядел нас и ткнул пальцев в телёнка. — Ты, корова, умеешь говорить? Я — твой повелитель!
— Щас! — ответил наглый телёнок. — Я только по виду — бычок, а на самом деле — правнук Гелиоса, внук Пасифаи. Зовусь Панкратос.
— Да? Внук Пасифаи? — наклонился вперёд Пан, разглядывая телёнка. — А чего ж тебя тогда назвали «Панкратос»? Имя означает — «Всесильный» или «Пан сильнейший». Какого Аида тебя назвали в честь меня, корова?!
— Да при чём тут ты, о великий Пан! — взвыл телёнок, которого обозвали коровой уже дважды. — Мама сказала, что мне по плечу будет побороть любые невзгоды. А про Пана речи в нашей семье не было… ну разве что мне неоднократно рассказывали, как великий Пан не пришёлся ко двору в своей семье, потому что и меня недолюбливали ни папа, ни отчим.
Пан, чувствительный, как все древние греки и все древнегреческие боги, пустил слезу. Он вытирал слёзы кроликом, а те струились буквально водопадом — водопадом с отчётливым запахом свежего вина. Кролик быстро стал розовым, и Пан заменил его свежим.
— Бедная корова, — сказал он с искренним сочувствием. Панкратоса передёрнуло. — Теперь тебе придётся быть сильным, хочешь ты того или нет.