Под серьезным градусом

Среди характеристик художественного произведения можно выделить так называемый градус серьезности. Этот параметр тесно увязан с реалистичностью: чем выше градус, тем обычно выше и вероятность, что те или иные действия персонажа приведут к последствиям "как в жизни", а не как в кино. Также можно заметить, что к нему привязана и сложность, так сказать, прохождения героического квеста. Если произведение заявлено, как серьезное, то взять препятствия нахрапом или детской хитростью, скорее всего, не получится, а добытое без труда окажется явно не тем, что нужно. 

Важно понимать, что от одного присутствия элементов comic relief и юмора в произведении этот градус на самом деле не особенно страдает. Тут играет роль не само их наличие, а правильно выбранный формат. Так-то эпизод, вызывающий гомерический хохот, запросто может контраста ради располагаться на соседней странице с жутью, от которой последние волосы встают дыбом. Обратное тоже верно: практически любой кошмар можно высмеять хотя бы в ключе черного юмора, а из "жизненных" последствий действий героя сделать хохму, смешную именно за счет своей неожиданной жизненности в окружающем его нереалистичном мире. 

Проблемы начинаются именно в вопросах уместности. Контраст контрастом, неожиданность неожиданностью, но можно и некисло промахнуться мимо ожиданий аудитории. Резкий подъем уровня жести и такой же резкий его спад могут сбросить читателя с линии повествования и оставить недоумевать. Кроме того, жесть может непреднамеренно получиться "мультяшной", и из всей нагнанной автором чернухи слепится не какой-нибудь "Пункт назначения", а типовой анекдот про одноногую собачку или очередная серия Happy Tree Friends.   

Но и попытка выдержать градус неизменным может оказаться неудачной - если он слишком высокий ну прямо совсем везде, то читатель начнет уставать. Как от слишком длинной серии все тех же  Happy Tree Friends или опусов Аркашки. Известно, что после удаления всех ног муха слышать команду "Ползи!" перестает. Точно так же и читатель - если он начал не сочувствовать герою, а задаваться вопросом, отчего тот еще жив, то ясно, что давно пора было прекращать жестить.