Пытаюсь переводить народные китайские стихи :)

Точнее, один стишок, народный. (а все ради любимого текста-впроцессника!) Пусть я не Александр Гитович, но и текст принадлежит отнюдь не Ли Бо. Всего стишка — одна строчка: "Каменный одноглазый человек возмутит Хуанхэ, и Поднебесная восстанет". В 1350 г. это была такая китайская "марсельеза", которую распевали крестьяне, очень сильно недовольные монгольским правлением. То ли вся песня состояла из одной строчки, то ли не сохранилось остальное, но в источниках я нашла только ее.

На песню, даже короткую, это не тянет. Пришлось сделать кое-что сильно по мотивам, зато в рифму:

Одноглазый, каменный,

человек отчаянный!

Как найдут его на дне —

быть в империи войне:

Люд поднимется волной,

смоет всех татар долой!

Причем тут татары? При том, что именно так китайцы называли монголов. Как объясняет "Арзамас", татары были кочевым племенем, которое немало натерпелось от монголов, но для оседлых китайцев все кочевники были, что называется, на одно лицо — "татары", то есть варвары. Точно так же римляне не разбирали тонкостей в различии германских племен.

Почему "найдут на дне"? Потому что тут у нас тонко организованная провокация :)

В Китае на протяжении веков существовала буддийская секта "Белый Лотос", этакие восточные масоны. Монгольское правление сильно им не нравилось (на то имелись веские основания), они так и сяк пытались раскачать народ на бунт, но дело шло туго. Тогда верхушка секты придумала ход для того времени просто гениальный: сначала  по деревням "завирусилась" песенка, а потом, месяц-два спустя, в сухом русле реки Хуанхэ, где как раз в это время шли грандиозные работы по расчистке и укреплению, рабочие выкопали из земли каменную статуэтку ("идола"). Чтоб ни у кого не осталось сомнений, на спине идола имелась надпись: «Это и есть каменный одноглазый человек. Как только его найдут, Поднебесная восстанет». Остальное, как говорится, было делом техники: крестьяне взялись за вилы и через 18 лет империя Юань приказала долго жить. По историческим меркам это минуты.

Что примечательно, лидеры секты особо и не скрывали, что явление идола — их рук дело. И никого это тогда не смущало, потому что очень уж достали монголы. Увы, после Хубилая чингизиды правили один хуже другого и даже управленческий гений Токто (последнего канцлера Юань) империю от краха не спас.