Литературная революция, о которой так мало говорят

Острожно: много букфф))

За последние лет сто – то есть за период примерно с 20-х годов прошлого века по 20-е годы нынешнего – произошло немало социальных и экономических потрясений и переворотов. Для литературы и всего, что с ней связано, первостепенное значение имеют – на мой скромный взгляд – два явления (события?..)  из этого списка.

Одно – распространение грамотности (просто-напросто: умения читать и писать) среди широчайших слоев населения. Второе – внедрение интернета и «виртуальной реальности» в наш повседневный обиход.

Еще в начале XX столетия подавляющее большинство жителей планеты было неграмотным.

Возьмем наиболее близкий нам пример. В Российской империи – даже на самом закате ее истории – обязательного среднего (или хотя бы начального) школьного образования не существовало. Огромное количество людей – особенно в деревне – не умело читать и писать. А многие – умели кое-как.

Что это значило для литературы?..

А то, что наши уважаемые классики (да и зарубежные тоже) творили для довольно-таки узкой аудитории. Оценить шедевры Толстого при жизни писателя могли разве что интеллигенция и просвещенное дворянство (та часть аристократии, которая знала что-то кроме выпивки и картежной игры). Да – чуть-чуть – условное мещанство.

Понадобились революции – подчас жестокие и кровавые –чтобы перед народами Земли распахнулись наконец двери школ.

С другой стороны, это было обусловлено производственной необходимостью. Не зная азбуки, не то что работать, но и жить в индустриальном городе довольно проблематично. А в постиндустриальном – и вовсе невозможно.

Так что Капитал и Государство – два этих монстра – пошли в XX веке на уступки. Пролетариату и другим угнетенным классам дали доступ к образованию. То, что каждый ребенок, достигнув определенного возраста, идет в школу – стало нормой. 

Думаю, Вы сами скажете, какие последствия это имело для литературного искусства.

Раз появились миллионы грамотных людей – значит читателей (по крайней мере, потенциальных), стало на эти миллионы больше!.. 

Вряд ли какой-либо японец поставит Кобо Абэ (автора «Чужого лица», «Сожженной карты» и других романов) выше  Сэй-Сёнагон или Мурасаки Сикибу. Но почтенных писательниц при жизни прочли полтора придворных бездельника и горсточка буддийских монахов – а оценили и того меньше. Тогда как не только Абэ, но и не столь крутые японские писатели XX века успели – прежде чем сошли в могилу – обрести куда больше признания.

Другим следствием было то, что и число писателей заметно выросло.

Посмотрите – допустим – на эпоху Александра нашего Сергеевича Пушкина. Сколько тогда было поэтов, романистов и прочих литераторов?..

На ум приходят Батюшков, графоман Загоскин, еще несколько фамилий.

Но я готов душу прозакладывать, что все эти талантливые или не очень писатели легко уместились бы в актовом зале какой-нибудь московской школы. А уж в зале Большого Театра этим ребятам было бы даже просторно.

Тогда как в союзе писателей СССР в  1989 состояло (если Википедия не врет – Вы уж простите за такой источник) почти десять тысяч человек. А ведь численность пишущей братии на просторах «советского» государства членами СП явно не ограничивалось!..

Тут я плавно перехожу ко второму явлению или событию – к торжеству интернета.

Писателю недостаточно «родить» гениальную книгу. Хочется еще, чтобы прочли и дали обратную связь. Без читателя автор практически мертв. Если писать все время «в стол», ни с кем не делясь – можно или охладеть к своему делу, или заработать депрессию. Как ни крути: человеку нужен человек. Для литературного мира это означает, что друг другу нужны писатель и читатель.

До появления интернета всевозможные спонсируемые государством и/или буржуазией союзы писателей, издательства и проч. «окололитературные структуры» столь же активно продвигали одних писателей (немногих), сколь и перекрывали кислород другим (большинству).

Что ждало писателя, не согласного «колебаться с генеральной линией партии»?.. Или не согласного кастрировать свое творчество в угоду шаблонам коммерческого издательства?.. 

Как минимум – безвестность. Он обречен был перекипать в собственном соку. Мог поделиться своим творчеством разве что с единомышленниками и друзьями.

Интернет с литературными порталами все изменил.

На лит.сайте автор выкладывает опусы на свой страх и риск. Больше не надо угождать политическому или маркетинговому цензору, который будет въедливо проверять Ваш текст на соответствие подробно прописанным стандартам. 

Вся цензура на литературных порталах сводится – обычно – к требованию «соблюдать действующее законодательство». Расшифровывается это так: будьте добры не заявлять на серьезных щах, что «педофилия спасет мир» и не делать прямых заявлений против «сильных мира сего», если только речь не идет о вымышленных деспотах и диктаторах.

Вводить какие-либо более жесткие правила админам лит.сайтов – себе дороже. Да и бдить, чтобы эти драконовские правила соблюдались было бы неимоверно трудно, учитывая, какое астрономическое количество текстов выкладывается на крупных и не очень порталах.

Итак, мы сами не заметили, что в литературном мире свершилась Великая Революция. Положение читателя и положение автора – принципиально иные, чем были даже не в столь давние (по историческим меркам) 1980-е годы.

Читателей стало много. Писателей тоже стало много. А посредников между двумя этими «социальными группами» – посредников зачастую не только не нужных, но и вставляющих палки в колеса – стало меньше. Или – лучше сказать – веса у этих посредников поубавилось.

Мне не надо кланяться снобу-издателю, чтобы люди имели возможность прочесть мою книжку. Мне не надо полгода ждать, пока мою книжку – изуродованную ножницами лютой цензуры – напечатают и доставят в магазины. Нет – я могу за несколько минут выложить повесть или романчик на АТ, ЛитРес или еще где-нибудь. И уже через пару-тройку дней получить от читателей первые комментарии: «Автор, выпей яду» или «Автор, пиши еще».

Важным следствием революции стала радикальная демократизация литературы.

Теперь писатели – это не те, кто «для народа». Теперь писатели – это тоже народ. Такая же часть народа, как и читатели.

Когда писателей было мало, когда граждане-литераторы давили кресла в элитарных «союзах» или рассказывали по зомбоящику о своих крутых гонорарах –  кто-нибудь недалекий и наивный мог воспринимать этих людей как некую «умственную аристократию». Заглядывать  «священникам от литературы» в рот, принимая за откровение любую глупость, которую с серьезным лицом изрекал тот или иной писатель.

Сейчас, когда автор и читатель общаются напрямую, писатель больше не окружен ореолом и не имеет наглости (если речь не идет о писателе-идиоте) корчить из себя гуру.

Литература стала по-настоящему народной.

Я встречал писателей, которым это дико не нравится. Данные господа хотели бы быть олимпийскими богами. И с пеной на губищах возмущаются: мол, мы такие талантливые –  талантливее, чем Лермонтов и Саади вместе взятые!.. А нам за это ни дач ни дают, ни машин. И даже грантами обделяют.

А я – эгалитарист. Мне хочется рассмеяться этим самозваным патрициям в прыщавые физиономии.

Я бесконечно рад, что сегодня – при огромном обилии авторов – читатель может легко найти себе писателя по душе. И еще больше рад, что я – писатель – могу без особого труда получать от читателя обратную связь в виде комментов и даже развернутых рецензий. И пусть классики мне завидуют))

Рассуждая о революции, невозможно не сказать о контрреволюционных угрозах.

Главную опасность для писательско-читательской вольницы представляет цензура. Не только политическая, но и маркетинговая. По понятным причинам, я не буду много распространяться о том, что попытки раздавить самиздатовское Гуляйполе цензурным катком становятся все более регулярными.

Я думаю – впрочем – что на мой век писательской свободы еще хватит.

Чтобы – в эпоху интернета – по-настоящему «зацензурить» художественное слово, страну или мир надо превратить в глобальный концлагерь. Устроить «1984-й» по Оруэллу – или что похуже. Наступление такой эпохи означало бы гибель не только литературы и вообще искусства – но и угасание всей человеческой культуры.

Спасибо всем, кто осилил этот длинно-пост!.. Следующую "простыню" я намерен посвятить моему отношению к авторскому праву, пиратству, copyleft и т.п. Но эта простыня будет выложена - скорее всего - не здесь, а на ЛитМаркете. Чтобы и там Вы меня почитывали))