Катушка Румкорфа и нейросеть (а также скидка на второй том "Царя нигилистов")

"Дворец Коттедж – это тот самый готический дворец королевы эльфов, где Саша часами просиживал в библиотеке и впервые сыграл «К Элизе».

Версий о том, что от него хотят в этом великолепном месте, у Саши родилось сразу две: пессимистическая и оптимистическая.

Первая заключалась в том, что папá все-таки донесли про кадетскую пирушку, и значит, Саше придется стоять перед государем по стойке смирно и выслушивать очередной выговор. И хорошо, если папá ограничится выговором.

Но почему дворец Коттедж? Воспитательные мероприятия папá любил проводить в Фермерском дворце, в своем синем кабинете.

Суть второй версии была в том, что из Ниццы вернулась бабинька – императрица Александра Федоровна - и жаждет обнять внука и послушать «К Элизе» в авторском исполнении. В этой милой теории имелась ложка дегтя: бабинька, по словам родственников, изъяснялась исключительно по-немецки, так что Саша предпочел бы отложить знакомство до освоения этого языка хотя бы на базовом уровне.

Странно, что его не предупредили о ее возвращении, и никто не говорил об этом. Ну, он бы знал!

- А что случилось? – спросил Саша Зиновьева по дороге. – Что там в Коттедже?

- Не знаю, Александр Александрович, - сказал воспитатель. – Государь за вами послал.

Значит, папá. Это говорило скорее в пользу первой версии.

Они миновали библиотеку и поднялись на третий этаж, где Саша никогда не был. Здесь был пост, точнее солдат с легендарной шестилинейной винтовкой, которую бы теперь Саша узнал среди любого оружия. Солдат поднял ружье и взял на караул.

Что он тут охраняет интересно?

Учитывая крайне легкомысленное отношение августейшей фамилии к своей безопасности, было странно, что вообще что-то охраняют.

«Никак филиал Алексеевского равелина», - мрачно подумал Саша.

В довольно просторной комнате сидел папá в генеральском мундире и мамá в нежно-голубом атласном платье. У стола возле стены стоял незнакомый человек в штатском. Он был грузен, лицо имел широкое, чисто выбритое, с крупным носом, ямочкой на подбородке и глубокими темными глазами. На шее у него был повязан галстук, который Саше по привычке хотелось назвать «бабочкой», но местное население предпочитало слово «лавальер» в честь фаворитки Людовика Четырнадцатого, которая впервые завязала бантом шейный платок своего возлюбленного и государя.

На столе стоял прибор, который Саша уверенно опознал как телеграфный аппарат, судя по бобинам с бумажной лентой и ключу. 

Телеграф прочно ассоциировался с Лондоном, а Лондон – с Герценом. И Саша подумал, что Александр Иванович опять что-то про него написал. Или (не дай Бог!) что-то его напечатал.

Но папá смотрел доброжелательно, а мамá – с восторгом. 

На ноги поднялись оба. Сначала ужасно нежно обняла мамá, а потом – крепко – папá.

И мягко повернул его к незнакомому штатскому.

- Вот он, изобретатель, - сказал папá.

- Ваше Высочество… - сказал штатский, - это удивительно…

- Знакомься, Саша, это академик Борис Семенович Якоби, - представил папá.

Саша несмело протянул академику руку.

- Это большая честь для меня, - сказал Якоби.

- Ну, что вы! – улыбнулся Саша. – Это для меня честь. Я много о вас слышал. 

Честно говоря, на ум приходил только якобиан. Что это, Саша помнил смутно и всегда путал его с лапласианом.

Да, Никса же рассказывал! Там, на железнодорожной станции Новый Петергоф.

– Вы изобретатель электродвигателя? – спросил Саша. 

- Да, одного из многих.

- И почему мы до сих пор ездим на лошадях?

- Мощность маленькая, - объяснил Якоби, - скорость электрохода оказалась около двух верст в час.

Саша посмотрел вопросительно.

- Шлюпка на электрической тяге, - пояснил ученый. - Испытывали на Неве двадцать лет назад.

- А как это сделали? – удивился Саша. - Над рекой же провода не протянешь.

- От гальванических элементов.

- Понятно. Не с этого надо было начинать. Есть пароход, значит надо сделать электроход. Почему не электровоз?

- Гм… - сказал Якоби.

- У воды большое сопротивление, - заметил Саша. – Почему не пустить по рельсам?

- Это стоит обдумать, - сказал академик.

- И провода можно подвести, - добавил Саша, - а не тащить тяжеленную батарею.

- Ток все равно от батареи, - возразил Якоби.

- Почему не от генератора?

- Генераторы не дают такой мощности, Ваше Высочество, - заметил Якоби. – И они еще тяжелее батарей. И питать их надо от паровой машины.

- Борис Семенович, а вы можете сделать для меня обзор современных генераторов? Как устроены? Принцип работы? Мощность? Может быть, я что-нибудь придумаю.

- Хорошо, - улыбнулся Якоби.

- Простите, Борис Семенович, а якобиан – тоже ваше изобретение? – все-таки полюбопытствовал Саша.

- Нет, моего брата Карла. Он был математиком. Вам знакомы матрицы и частные производные, Ваше Высочество?

- Очень поверхностно. Читал где-то.

- В вашем возрасте и это много.

- Как тебе мой сын, Борис Семенович? - поинтересовался папá.

Якоби только покачал головой.

Это «ты» академику здорово резануло Саше слух. Папá тыкал Зиновьеву, но Николай Васильевич все-таки близкий к семье человек.

- Я признаться не верил, что это мог нарисовать тринадцатилетний мальчик, - поговорил Якоби.

- Теперь веришь? – спросил папá. 

- Да, государь.

Саша посмотрел с недоумением.

- Что нарисовать? – спросил он ученого.

- Телефон и радио, - объяснил Якоби.

- А-а…

И Саша вспомнил листок со схемами, которые набросал для доктора Балинского, когда еще плохо понимал, что происходит.

- Господин Балинский переслал мне твои рисунки, - сказала мамá, - и посоветовал послать их академику Якоби, потому что ничего в них не понял. Я не сразу решилась. Только когда увидела, как парит в небе твой небесный фонарик. Тогда я поняла, что это может быть не совсем…

- Бред сумасшедшего, - с усмешкой закончил Саша.

- Оказалось, что совсем не бред, - заметил папá. – Борис Семенович, расскажи, что было дальше.

- Я получил письмо от государыни, где она просила посмотреть на ваши рисунки, Ваше Высочество, и ответить ей, есть ли в них какой-то смысл или это просто детские фантазии, - начал Якоби. – Что это не детские фантазии я понял сразу.

Академик отошел от стола, и Саша увидел еще несколько приборов, кроме телеграфного аппарата. 

Во-первых, явный прототип телефонной трубки, правда, микрофон и динамик отдельно. Первый напоминал кофейную чашку с дырочками на дне, второй – слуховую трубку местного лекаря.

Но Якоби смотрел на оба предмета в полном восторге.

- Я восстановил конструкцию за три дня, - не без гордости сказал академик.

Саша перевел взгляд на второе инновационное чудо. Оно представляло собой черный горизонтальный цилиндр длиной сантиметров в 20 и толщиной в кулак, а над ним - разорванный провод с металлическими шариками на концах. С цилиндром был соединен телеграфный ключ, а рядом лежал незамкнутый виток провода такой же длины.

- Я уже готов был немедленно писать государыне, что ваш прибор работает, Ваше Высочество, - продолжил Якоби, - но меня так заинтересовала ваша вторая идея, что я просто не смог отвлечься. Но реализовать ее оказалось, куда сложнее. Я не совсем понял, что такое «электрическая машина». Сначала подумал, что вы имели в виду электрофор Вольты. Но он совсем сюда не подходил.

Честно говоря, именно электрофорную машину Саша и имел в виду. Схему вибратора Герца он помнил по школьному учебнику физики, но как там извлекали искру, не представлял вообще. То ли схема была очень упрощенной, то ли забыл. И решил, что электрофор вполне годится.

- Почему не подходил? – спросил Саша. – Там же искра.

- Но нет провода, - улыбнулся Якоби. – Искру извлекают пальцем из наэлектризованной смолы.

- Там разве ничего не вращается? - удивился Саша.

- Нет, - сказал академик. - Я так и понял, что вы имели в виду, скорее какой-то генератор. И я подумал о катушке Румкорфа, потому что она тоже дает искру.

На столе очевидно стояла именно она.

- Вы гений, Борис Семенович, - сказал Саша. – Я не знал про катушку Румкорфа. Хотя должен был догадаться! Там еще конденсатор наверняка.

- Да! – воскликнул Якоби. – Конечно! Какая катушка Румкорфа без конденсатора!

- Работает? 

- Да! – сказал Якоби.

И повернулся к папá.

- С чего начнем, Ваше Величество?

- По порядку, - сказал царь. – С телефона.

Академик дал ему микрофон, а Саше слуховую трубку. 

- Саша, - сказал папá в микрофон.

Динамик повторил слово с ужасающим скрежетом. Но повторил!

Они поменялись. Теперь у Саши был микрофон, а у царя – трубка.

- Папá, - сказал Саша.

Император был в восторге.

- Так ведь можно и с Англией поговорить. Не выходя из дома!

- Хоть с американским президентом, - сказал Саша. – Если конечно протянут трансатлантический кабель.

- А если не протянут?

Саша перевел взгляд на катушку Румкорфа.

- Сейчас, - сказал Якоби.

И замкнул телеграфный ключ. 

В разрыве провода над катушкой сверкнула искра. И точно такая же пролетела между контактами второго провода. 

- В который раз сегодня это вижу и все не верю глазам! – сказал папá. – Это же беспроводной телеграф!

- Конечно, - сказал Саша. – Он самый.

- Боюсь, что через Атлантику работать не будет, - заметил Якоби.

Взял виток и отнес на подоконник. 

- Не могли бы вы замкнуть ключ, Ваше Высочество? – попросил академик. 

Саша надавил на ключ и замкнул цепь. Искра во втором проводе проскочила, но была едва видна.

- С Фермерским дворцом уже не поговорим, - подытожил Якоби.

- Еще как поговорим! – возразил Саша. – Мощности передатчика не хватает. И нужна высокая башня, чтобы его туда поставить, чтобы дома не мешали. А в приемнике искра не обязательна, главное, чтобы ток возникал в цепи. Для этого нужно меньшее напряжение.

- И какая дальность по-твоему? – спросил папá.

- Не ограничена, - сказал Саша. - Со звездами можно разговаривать, не то, что с Фермерским дворцом!

- Все-таки ты фантазер, - заметил папá.

- А причем тут дома? – задумчиво проговорил Якоби. – Почему они могут помешать?

- Ну, волна же! – сказал Саша.

- Волна?

- Электромагнитная, - объяснил Саша. – Я сказал что-то новое? Разве Фарадей об этом не писал? Электромагнитная индукция. Переменное магнитное поле порождает электрическое, а переменное электрическое – магнитное. Их чередование – это и есть волна. Мне казалось, что Фарадей – современник Пушкина…

- Он и сейчас жив, - сказал Якоби. – Я не помню у него про волны, но могу списаться.

- Борис Семенович, - сказал папá, и в его голосе зазвучали властные нотки, - не надо никому об этом писать без моего позволения.

- Конечно, государь, - кивнул академик. – Про волны интересно, Ваше Высочество. Как камертон. Я сразу подумал о камертоне, когда прочитал ваше пояснение, что провода должны быть одинаковыми.

- Резонанс, - сказал Саша. – И резонансную частоту считаем по формуле Томсона.

И прикусил язык. Он в упор не помнил, в каком году Томсон написал свою формулу. Еще не хватало походя, во время светского разговора, сделать открытие нобелевского уровня.

- Вы читали работы Уильяма Томсона? – поразился Якоби.

- Я много читаю, - скромно признался Саша.

- Гувернеры поражаются, насколько много, - похвастался папá.

Саша вздохнул с облегчением. Ну, хоть формула Томсона известна.

- А через частоту определяем длину волны, - осторожно продолжил он.

- Для этого надо знать ее скорость, - заметил Якоби.

- Разве она не известна? – удивился Саша.

Он смутно помнил, что скорость света определили еще веке в семнадцатом.

- Триста тысяч километров с секунду, - сказал он. – Разве нет?

- Я тоже всегда ратовал за метрическую систему, - заметил Якоби. – Да, примерно. По последним данным немного больше. То есть вы считаете, что это волны, которые распространяются со скоростью света? 

Кажется, открытие нобелевского уровня он все-таки сделал. Но отступать было некуда.

- Да, - кивнул он, - хотя, конечно, все это предположения, которые нуждаются в проверке. Но зато мы сразу будем понимать, что происходит. Например, я считаю, что длинные волны смогут огибать землю, потому что дифракция. Вот и связь через океан. А более короткие – отражаться от стратосферы. И с их помощью тоже можно устроить дальнюю связь.

- Стратосферы? – переспросил Якоби.

- Верхних слоев атмосферы, - пояснил Саша. – Я кажется где-то видел этот термин, но не ручаюсь. Могу ошибаться.

- То есть вы считаете, что эти электромагнитные волны ведут себя также, как свет? – спросил Якоби.

- Это и есть свет, - сказал Саша. – Отличие только в длине волны. 

- Это нуждается в проверке, - заметил Якоби. – Все на уровне предположений.

- Конечно, конечно, - кивнул Саша. – Телефон и радио тоже были на уровне предположений. Проверяя, может быть, наткнемся еще на что-нибудь интересное. Мне кажется, стоило бы создать команду ученых, которая бы занялась исследованием электромагнитных явлений. Это работа не для одного человека.

И он вопросительно взглянул на папá.

- Я это обдумаю, - пообещал царь.

- А можно мне переписываться с Томсоном и Фарадеем? – спросил Саша.

Такая переписка дала бы ему универсальное объяснение всей его физико-математической эрудиции. Да и современное состояние науки неплохо бы знать.

- Только не о конструкции телефона и электромагнитных волнах, - сказал папá".

Уговорить нейросеть нарисовать катушку Румкорфа оказалось задачей нетривиальной.

Вот какая она должна быть:

А книга здесь: https://author.today/reader/194261/1655932