Вопросы литературы

Иногда думаю, что я далека от какого-либо диагноза психиатрического. Особенно вот от психопатии. И душевно здорова, как тыква. Но также я помню, что и Гитлер верил, что душевно здоров. И, обозвав как-то публично оппонента безумцем, на свой счёт мало сомневался: во всяком случае, допустил, чтобы именитый психиатр Артур Кроненфельд пронаблюдал его и составил психологический портрет.

Фюреру был поставлен жирнейший диагноз. Эксплозивная психопатия. Лживость, трусость, тщеславие и отсутствие сострадания в комплекте (интересно, как это уживалось с вегетарианством из соображений гуманности и острым чувством вины за смерть племянницы?). Ну то есть, не будучи профессионалом, да ещё самому себя оценить трудно. Я вот верю, что умею любить. Но, может, и Гитлер верил. И любил. Психиатру он, кстати, испортил жизнь, как смог. Кроненфельд бежал в СССР. Там он развернулся, будучи обласкан Сталиным, ценившим профессионалов, и от чистого сердца наставил диагнозов всей нацистской верхушке. Нашей, полагаю, тоже, но это не афишировалось. Тоже вот хорошо болен был, раз всем рискнул, но не соврал. Интересно, что он насчёт себя думал)

Тут недавно один добрый человек, пусть ему не икается, высказался в том смысле, что читал с интересом, но героев моих не полюбил потому, что я их не люблю, поэтому и убиваю без жалости. Не знаю. Я в своё время думала, что буду с лёгкостью и удовольствием неприятных мне личностей запихивать в персонажи. И нет: чтобы персонаж ожил, его надо любить, даже отрицательного. Иначе вата получится. Что характерно, позитивный бескорыстный интерес вызывает душевный отклик у этих адских отродий, и они начинают питать к тебе тёплые чувства. И ты к ним. Это двусторонний процесс. Местами, как со стороны глянешь, так жутковато, но живущие прототипы злодеев и злодеек навсегда в моём сердце.

Ах, да: убитого мною героя, сияющего господина посла, я любила. Как могла. Идёшь, бывало, поздно вечером с работы, хлюпаешь осенними хлябями — и носом. Продумывая текст. И сейчас — вспомню и заплачу. Господь любит вас, хе-хе. И убивает. Если буду когда-нибудь богата, найду своего Кроненфельда и узнаю о себе новое, может быть. Из чистого любопытства. Менять себя, само собой, ни к чему, раз какая-никакая социализация присутствует и личность не разлагается, просто это развитие такое ужасненькое немного (ы-ы-ы, как один товарищ горевал, что я, наверное, больна, раз его не полюбила — и что мне нужна помощь, и он поможет! — было, было). Но есть также мнение, что иногда у творческих натур творчество — это то, что хлещет из непролеченных травм. Ну и славно. По-моему, всё дивно скомпенсировано: писатель пописывает, читатель почитывает, ну карашо же)

Оно того стоило.

Но это ладно, чисто для затравки и объёма писано, мысли вслух. А вот появился у меня затык: во мне шевелится и скребёт лапками роман. Про запретную страсть вомпера-некромансера-аристократа и просто душки к сестрице, беленькой невинной овечке. Роман с магией на грани фола, дуэлями, охотой в зимнем лесу (в том числе и на человека), и разговорами в куртуазной гостиной под клавесин и игристое. Аристократы, не хвост собачий! А начнётся словами старой сплетницы:

«Не бывает доброго от родившегося в час Тёмной Луны, в затмение, отроду он связан с нечистым. Вот и блаженный Фендюлий говорил, что…»

И вот всё я вижу, а название, как всегда, не вижу. Плохо умею их выбирать, и «Час затмения» кажется уж очень банальным. Я бы мимо такого названия прошла, плюясь. А надо такое, чтоб цвело и обещало, как цветок кактуса в нощи. Чтоб хотелось открыть роман, даже если почти уверен, что там туфтень. Вдруг какой хороший человек это название мне подарит, только глянув на описание?

Пы. Сы: и ещё вести с полей: у меня есть маленький смешной рассказ про космос, участвующий в конкурсе «Космоапрель», но я его вам не покажу, потому что он в финал вышел и надо по-прежнему сохранять анонимность)