Часть из нового рассказа, интересно продолжение?

Все сидели молча. Даже собака у крыльца притихла, поджав лапы. 

— Дед… — тихо спросил я. — А почему в этом году в лес нельзя? Бабушка сказала, что Леший людей в топь заводит. Что случилось?

Дед сжал губы в тонкую линию, посмотрел на костёр, как будто решал — говорить или нет.

— Внучок… зимой Лешочиха пропала.

— Лешо… что? — переспросил Санька, нахмурившись. — Это кто такая вообще?

— Лешочиха — это… жена его. Люди её редко видели, но кто видел — сразу знал. От неё шло спокойствие. Она сдерживала Лешего. Была как его совесть. Говорят, если она смеялась — всё живое в лесу радовалось. А если плакала — начинались ливни и гибель рябины.

— И как она пропала? — спросила Настя, шёпотом.

Дед медленно выдохнул.

— Это было зимой, в морозные святки. Самое тонкое время — когда мир живых и мир нечисти близко, почти встык. И кто-то… перешёл черту.

Мы замерли.

— Говорят, видели в ту ночь Водяного. Не нашего, речного, а того, что в озере. Старого. Тёмного. Он редко показывается, и когда это случается — всегда беда.

— Он её… утащил? — прошептал я.

— Может быть. Кто знает, что у нечисти на сердце. Только с той ночи Леший — не тот. Он бродит, воет по ночам, путает зверя, ломает тропы, и, главное — людей заманивает в топь. Словно ищет кого-то. Или мстит.