Античная эротика

Читаю Нонна Панополитанского. Этот позднеантичный автор известен христианской поэмой "Деяния Иисуса" (стихотворное переложение Евангелия от Иоанна), а также языческой поэмой "Деяния Диониса". Вот отрывок из последней:

"Юношей Вакх пленился с ликом румяным и нежным.

Ибо в отрогах фригийских юноша Ампелос вырос

И возмужал, сей отпрыск цветущий страстных эротов.

Нежный пушок подбородка, юности цвет золотистый

Не препоясал ланиты округлые,

снега белее

Горного, пряди густые свободно падали сзади,

Вились вольно по белым плечам без всякой повязки

И под дыханием ветра они едва колыхались,

Трепеща и вздымаясь, шею его обнажая

(Ибо волною волос она была скрыта от взоров).

Шея как будто сияла, белая, тени развеяв -

Так Селена сквозь тучи влажное сеет сиянье.

С уст, словно розы цветущих, медовые речи лилися,

Словно весна, его тело цвело. От стоп его белых

Розы алели на травах зеленых приречного луга.

...

Хочет ли отрок резвиться с силенами иль на охоту

С юным погодком каким пойти за быстрою дичью,

Бог Дионис, ревнуя, удерживает любимца,

Дабы раненный жалом таким же, служка эротов

Не заронил желанья в душе переменчивой легкой,

Как бы новою страстью томимый, не бросил Лиэя -

К юноше юноша быстро влечется, юностью милый!

...

Оба по чащам бродили, друг с другом беспечно играя:

То они тирс бросают, ловя налету его ловко

Средь густолиственной сени или на солнечном бреге;

То охотятся в скалах на львят в их логове горном;

То, одни оставшись на бреге потока пустынном,

На песке предаются крепкозернистом и чистом

Состязанью в борьбе шутливому для развлеченья.

Не был наградой треножник, победы их не отмечали

Чашей чеканной, с лугов кобылиц им не приводили,

Ставка у них - звонкогласый авлос двуствольный эротов

Это для них лишь страсти игра. Меж ними могучий

Эрос, новый Гермес, пернатый судья состязаний,

Страсти венец он явил, сплетая нарцисс с гиакинфом.

Оба в борьбу вступили, потщась награды эротов.

Вот друг друга руками за поясницу схватили,

Каждый другого дланью стискивает поясницу,

Попеременно пытаясь ребра стиснуть друг другу.

Поочередно друг друга они от земли отрывают,

Переплетаясь руками... Небесное наслажденье

Вакх испытал в этой сладкой борьбе, ибо он похищаем

Тут, и он же похитчик - влюбленному радость двойная!

Бромия пясти захват проводит Ампелос быстро,

Пальцами крепко сжимает, усиливая давленье,

С силой удвоенной дальше крепкие пальцы разводит,

Диониса десницу одолевая помалу!

Тут, сведя свои длани у юноши на пояснице,

Сжал его тело Вакх от любви ослабевшей рукою,

Ампелоса приподняв, а тот у Бромия сразу

Подколенок подсек, и со смехом сладостный Эвий

От подсечки внезапной ровесника, милого друга,

Валится, перевернувшись на прах песчаный спиною.

Только навзничь простерся Вакх почти добровольно,

Юноша тут же на торсе нагом его оказался;

Тот же, руки раскинув, выгнувшись и напрягшись,

Милую тяжесть подъемлет. О землю стопы опирая,

Дабы не сдвинуться боле, он все сильней выгибался,

Не извернулся спиною пока... Не являя всей силы,

Перевернулся и быстро движеньем могучей десницы

Наземь играючи сбросил с торса тяжесть эротов!

На бок упав, на песок тот локтем успел опереться,

Юноша ловкий, искусный, и спину противника жарко

Обхватил, сжав ребра, и попытался подсечку

С внутренней стороны провести стопы и лодыжки,

Одновременно захватом двойным замкнув поясницу,

Ребра стиснул, ударил своей стопой под колена

И навалился: по брегу песчаному покатились

Оба, и пот заструился, усталости вестник, обильный!

Вот наконец побежденный (хоть был он непобедимым),

Подражая Зевесу-родителю в состязанье,

Дионис уступает. И сам Зевес Величайший

На берегах Алфея вступивший в борьбу, ниспровержен

Был, уступив добровольно, склонил пред Гераклом колена!

Так борьба у влюбленных окончилась. Юноша принял

За победу авлос двуствольный в нежные длани" (с)

Забавно, что у ранних христиан - таких, как Нонн - их христианство совершенно не ассоциировалось с гомофобией. Один и тот же человек мог вдохновенно пересказывать Евангелие от Иоанна и историю любви Диониса к Ампелосу. Причем накал эротики в этом последнем эпизоде экстраординарный - сцены любви Зевса к Ио и Селене, например, описаны короче и скромнее.