Возвращение в «Божественный мир» + субботний отрывок
Автор: Борис Толчинский aka Брайан ТолуэллДевять месяцев назад, уже больше, – дети скорее родятся, – здесь появились первые главы нового романа из цикла «Божественный мир». Это прямое продолжение трилогии «Наследники Рима». Четвёртый роман призван заполнить сюжетную лакуну между эпохой расцвета Аморийской империи, наследницы Римской, и началом великих испытаний, реформ, потрясений, которые частично описаны в повестях и рассказах последних лет. Иначе говоря, – с чего бы это варвар Варг, главный герой-смутьян трилогии, вновь встал на скользкую тропу восстания и сумел-таки добиться успеха, стал королём свободных галлов. Как ему это удалось? Что случилось с имперцами, почему они вдруг стали проигрывать? Ничего же вроде не предвещало, а?..
Десятки читателей ждали эту книгу, многие многолетние друзья и товарищи буквально подталкивали – пиши, пиши!
А когда эти первые главы всё-таки появились, оказалось, что читать их некому. По крайней мере, на АТ.
Это не стало для меня сюрпризом. Я за 30 лет успел усвоить нрав ждунов: это те, кто книги ждут, но не читают. А читают их совсем другие люди, кто находит книги сам, как правило, случайно или по наводке сарафанного радио.
Как, например, нашли неоконченную книгу о Наполеоне. Пришёл человек, увидел, победил, хочет читать дальше – но увы! Время этой книги для меня ушло. Там продолжения не будет.
«Божественный мир» – совсем другое дело. Это главный труд всей жизни. За что такое наказание, зачем и почему – см., например, в «Кратком путеводителе». Я работаю над «БМ» даже тогда, когда пишу что-то в ипостаси Брайана Толуэлла. Я знаю: рано или поздно читатели вернутся – и/или придут новые.
И вот на днях родилась новая глава, уже четвёртая. Она появится завтра. А сегодня, в качестве субботнего отрывка, говорящий фрагмент из «Испанской партии», тоже до сих пор не прочитанной. В завтрашней главе его будут вспоминать. Да, здесь всё связано. Кто не понял, тот поймёт (с).
Потом, выздоравливая после тяжёлого ранения, архонтесса Илифии много думала о своей испанской партии. Эта партия начиналась смелым, вместе с тем осторожным дебютом, потом последовала блестящая, совершенно неожиданная комбинация – не её авантюра, напомнила себе Медея, – наконец, когда эта комбинация увенчалась грандиозным успехом, начался тяжёлый, изнурительный эндшпиль, которого также никто не ждал. И никто не хотел. Взялась бы она сама за испанскую партию, если бы знала, чем та обернётся? Стоят ли новые приобретения всех связанных с ними бед?
Она втайне надеялась, что земной бог навестит её в госпитале. Или хотя бы пришлёт письмо с добрыми пожеланиями. Той, кто с честью управляет доверенным ей царством. Той, кто выстроила для него прекрасный город среди гор Атласа. Но бог был выше всего этого. Едва поправившись, она сама посетила его в Викториополе. Престарелый август высказал ей всё, что думает о её странной войне в сердце его Империи. Она это пережила. Она стала умнее. Её трон не зашатался, нет, и теперь она знала, что делать. Божественный Виктор мудр – как бог, фараон, император и отец всех квиритов. Даже тех, кто сам себя квиритом пока не считает.
Медея вернулась во Флавию, административный центр Рифской провинции, именем Божественного Виктора призвала к себе мятежных вождей (на удивление, они пришли) и при них подписала новый указ.
«Иногда победа в том, чтобы первым предложить ничью. Эта партия для вас не последняя», – сказал ей на прощание Виктор V.
А испанская партия царя-моряка продолжалась. Да, он вернул Испанию в лоно матери-империи. Но пяти миллиардов денариев илифийских инвестиций оказалось недостаточно для её возрождения. Тем более, не меньше миллиарда ушло на организацию приёма Превосходнейшего Льва.
Луций явился к Медее прямо в больничную палату, как бы выразить сочувствие и поддержать, но и про деньги не забыл. Он считал себя вправе так поступить: без него Илифия не получила бы новые провинции. Нужно отдать ему должное, он приехал не с пустыми заверениями, а с конкретными планами, где и когда инвестиции Илифии начнут приносить прибыль.
Медея всё равно отказала:
– Когда я стала архонтессой, никто мне инвестиций не давал. Меня обходили стороной. Всего, что ты здесь видишь, я добилась сама, при помощи людей, которые в меня поверили. Заставь своих людей работать, и они в тебя поверят. Разве твои испанцы чем-то хуже моих илифийцев?
Или нарбоннских галлов, хотела добавить она, но промолчала. Нельзя сравнивать правителя имперской Испании, потомка самого Фортуната (и Адриана, конечно), с герцогом варварской страны, потомком безродных разбойников северных фьордов. Это может иметь тяжкие последствия.
Варг, герцог Нарбоннской Галлии, приехал раньше и привёз богатые подарки, ничего у неё не просил, а наоборот, рассказал, какую прибыль принесли её прежние инвестиции в экономику его герцогства. Варг знал, а Медея тем более, что если её не станет, инвестиции для Нарбоннского герцогства тут же закончатся, а неприятности снова начнутся.
Но это, разумеется, уже другая партия. Политические шахматы тем и отличаются от обычных, что играть всегда приходится сразу на нескольких досках.