Троица. Подумала, что у меня есть в одном тексте упоминание иконы

Текст еще сырой. Книга в процессе.

Мина свой класс больше видеть не могла. Воодушевленные помощью беженцам из Бассейны, которые до Югов, впрочем, пока еще не доехали, девочки с подачи учителей пекли печенье на кулинарном факультативе. Продавали друг другу, больше продавать было некому в частной закрытой школе, и жертвовали эти деньги на помощь стране Бассейне. Мина сначала удивилась, почему бы им не собрать и просто не отправить те же самые деньги без дополнительных усилий, раз так сильно хочется. Потом дошло, что просто пожертвовать – мало, надо действие, активное участие, протяженное по времени и с эмоциональной вовлеченностью. Печеньем за пару недель насытились и начали в едином порыве вдохновленно рисовать плакаты. Два дня мелькали кисточки. Плакатами украсили коридоры школы. Лучшие плакаты директриса пообещала отослать в газеты для публикации.

Одни только беженки не проявляли энтузиазма, но их причины отличались от Мининых. Они бухтели, как сказала бы мама, что все фотографии и статьи посвящены исключительно одному конфликту. А на границе Аввы так ничего и не закончилось, атлантов убивают, но про это больше не пишут. Вообще! Как будто проблема исчезла!

Но беженки хотя бы ни разу не напомнили Мине как плох ее Регион Бассейн и его люди. А то в газетах начали появлялись фото якобы людей из Региона Бассейн. Грязных и злобных. Что вызвало очередную волну ненависти у класса.

Мина пропускала кулинарный факультатив, пропадая целыми днями в конюшне. Как хорошо, что у нее был Порше. И другие лошади, она теперь со всеми сдружилась. Вечером она сидела на подоконнике с задачником, дожидаясь, пока все уснут.

Мина чуть не пропустила очередь на каменную ванну. Ей напомнили близняшки. Старая атлантка очень удивилась, тестируя ее камешками.

- Что случилось? Ну-ка попробуй расслабиться.

Мина не смогла.

- В чем все-таки причина? – участливо спросила атлантка.

- Война, - прошептала Мина.

Пришлось ответить. Но стало страшно, что сейчас атлантка начнет рассказывать про детей с мишками. Команда Леона теперь публиковала фотографию, где девочка держала за руку младшего брата, который еле стоял на ногах, а уже он тянул за собой мишку. Одноклассницы просто рыдали, глядя на изображение.

- Деточка, есть вещи, которые ты можешь держать под своим контролем, например, вовремя приходить на процедуры, - атлантка улыбнулась, - а есть, на которые ты не можешь повлиять. Вообще!

- Разве можно смириться?! Надо достучаться до правительства! – вскрикнула Мина.

Она уже обдумывала, не передать ли письмо отцу Риты.

- Деточка, народ не влияет на правительство. Ни в какой стране мира. Это правительство влияет на народ, поверь мне, я объездила много стран. Правительство прикрывается интересами народа, а на самом деле проводит свои. И не разберешь, что там наверху хотят. А нам бы – выжить.

Атлантка говорила вещи, Мине не совсем понятные. И неприятные. Оказывается, не смотря на слова Бруно в поезде о справедливости, которая существует только для определенных групп, Мина в нее верила. Даже больше. Она ее жаждала. И очень расстраивалась, что справедливостью и не пахнет, как сказала бы мама.

- Даже у атлантского правительства свои интересы, отличные от интересов народа. Но у нас на правительство хотя бы король может влиять, запрещать какие-то решения или принимать свои, в разрез с желаниями министров. Впрочем, и короли встречаются разные, это последний был хороший, но даже он пропал и не заботится о своем народе. Пропал…

Атлантка вздохнула о своем. Задумалась, потом достала из сумки открытку.

- Если ты веришь в Бога, то сходи в церковь, помолись. Вот, давай я тебе покажу свою любимую икону. Ее уже не существует. Говорят, уничтожили во время какой-то войны, но остались копии и репродукции.

Мина взяла открытку в руки.

- Троица, - произнесла атлантка с благоговением. – Мне моя прабабушка ее подарила и рассказала, что давным-давно, пару тысяч лет тому назад жил один монах-иконописец. На его страну напали враги, люди спрятались в церкви, но воины ворвались и в храм. Начали там убивать и насиловать. И вот на глазах монаха один солдат тащит девушку, и перед монахом выбор – убить врага и спасти девушку или позволить тому ее изнасиловать. Он убил врага. Все, как и полагается во время войны. Но только не монаху. Монах убил человека! И вот этот монах замолчал на много-много лет. Молчал и молился. И спустя четверть века молчания и молитв нарисовал эту Троицу. Я ее достаю, когда не знаю, что делать, когда кажется, что мир катится в пропасть.

Атлантка что-то еще рассказывала про то, где побывала, с чем столкнулась, но Мина ее уже не слышала, она смотрела и смотрела на икону. Мина никогда в жизни не видела такой гармоничной, мирной, дышащей неземной любовью картины. Она держала открытку и наслаждалась покоем, потом всмотрелась в линии. Не было пресловутой диагонали и подсветки. Свет шел изнутри, линии сходились к смотрящему, вовлекая его в действие. Ничего более прекрасного Мина в жизни не видела. Картина обволакивала покоем. Мина расслабилась.

Атлантка забрала открытку и начала насыпать камни.

Но героиня с иконой столкнется еще не раз. Не дописан последний раз. Есть вот такой кусочек.

Марк-Лука в отрывке ниже - офицер спасатель из атлантов - интересного народца. Он героиню выкрал. Но все пойдет не по плану.

- А что за песню ты иногда поешь? – спросила успокоенная Мина.

О! Марк-Лука от избытка чувств прижал руки к груди. Это песня той женщины, которая подобрала его чудом живого, сильно в лаве обгоревшего. Он все время терял сознание, так невыносимо было больно. Вибрации песни приносили облегчение. Бедная женщина, дай Бог ей здоровья, первые дни пела ему и днем, и ночью без устали. Он не знает слов, он просто запомнил. Еще бы не запомнить, если он слышал ее так часто. Он после пел ее себе сам после того, как его прооперировали атланты-врачи в Авве. Он пел ее себе, когда вернулся в Юга и испытал совсем другие муки, от того, что жизнь его кардинально изменилась. Может это не песня, а музыка, и слов никаких нет, одни звуки. Какая разница, если помогает…

Марк-Лука встряхнулся:

- Смотри, что у меня есть!

Он подскочил, достал паспорт, вернее, два паспорта, Данаки и Атлантины, под одной кожаной с тисненым бутом обложкой, вынул оттуда и показал, что там под ними находилось еще. Мина подумала, что очередные секреты контрабандиста, а Марк-Лука достал открытку.

- Тоже подарила прабабушка и ту же самую историю рассказала, - Марк-Лука протянул Мине икону «Троица».

Его открытка была видавшая виды, с потрепанными краями, выцветшими красками.

- Мир и покой бывают только в вышнем мире, - грустно сказала Мина, глядя на открытку.

- Ты не права, на иконе вышний мир, который спустился к нам. В наш! Троица – это ангелы, которые посетили праотца нашего Авраама и трапезничали у него в саду, Минька, - Марк-Лука сиял.

Весь его вид говорил – все будет хорошо.

Ей бы его уверенность.

Если у вас вдруг случайно есть про Троицу что-нибудь хорошее - дайте ссылки.