Панки хой, Рокамболь живой

Вообще-то, меня бесят вотэтоповороты. И рояли. И клюква, которая развесистая. Но я все это практикую со страстью и ожесточением, потому что таков путь беллетриста.

Плутовское фэнтези требует некоторой (повышенной) завиральности сюжета, поэтому я выбрала себе духа-покровителя. Это Рокамболь.

Ходит история, что автор Рокамболя Понсон дю Террайль однажды решил избавиться от своего героя. И утопил его чуть ли не в Марианской впадине, для верности замуровав в железном ящике с цепями, гвоздями и сложным паролем. А когда под давлением читателей и издателей пришлось рокамболиаду продолжать, следующий роман начал фразой: 

«Выбравшись из западни, Рокамболь всплыл на поверхность».

Не уверена, что все было именно так: пыталась найти романы с этим финтом и пока не нашла. Но если и правда – сомневаюсь, что это было у писателя выстраданное решение, а не «обычный вторник». Читаю «Подвиги Рокамболя», и что бы вы думали: сам Рокамболь еще даже не появился, а чудесных спасений после смертельных ударов было уже несколько. Кажется, будет необычнее, если злодею все-таки удастся уконтрапупить хоть кого-нибудь.

Но все равно (или даже именно поэтому) Понсон дю Террайль мой кумир.

Пока я не так уж много знаю о Рокамболе. Лор очень запутанный, тем более что в каждом романе несколько частей, и все они выходили под разными обложками. 

Рокамболь начинал как Гаврош, продолжал как уголовник, эволюционировал в благородного авантюриста. И умереть, и ожить ему было раз плюнуть.

В конце одного из томов «Подвигов Рокамболя» (спойлеры!) ГГ и его спутники «без сомнения, погребены заживо». Рокамболь с большим хладнокровием отмечает, что настал его последний час. Но это не так, ведь до конца канонической саги еще далеко.

«Подвиги Рокамболя» (1858–59) кончаются на том, что герой отправляется в каторжную тюрьму. Притом лицо у него обожжено купоросом. В следующем романе «Рыцари лунного света» (1860–62) он уже изуродованный старик. Но читателям это не понравилось, и Понсон дю Террайль перезагрузил историю: написал «Воскрешение Рокамболя» (1865–66) , в котором герой (опять молодой-красивый) сбегает с каторги, чтобы встать на сторону добра. 

Короче, перед нами тот самый «гибкий канон» и «мозаичный нарратив», как в комиксах. Рокамболь – возможно, один из первых героев (литературных берем, а не мифических), которые вели супергеройский способ существования: могли умирать и воскресать, откатываться к предыдущим настройкам и довольно свободно перемещаться во времени и пространстве. Собственно, почему «могли» - до сих пор могут.

Может, Понсон дю Террайль и хотел когда-нибудь убить Рокамболя, зарезать эту курицу, несущую золотые яйца, но вместо этого оживил его. Написал интертекстуальную «Правду о Рокамболе» (1867), где объявил, что Рокамболь – реальный человек и все написано по его заметкам, только немного переврано.

В итоге Рокамболь пережил своего создателя. После смерти Понсона дю Террайля сагу продолжали еще не менее десятка авторов (часть из них были анонимными, а книжки преспокойно выходили под именем дю Террайля). Читала, что это прямо индустрия была, «межавторские проекты», и называлось «делать Понсона». Напоминает «конину» 90-х.

А один из этих фикрайтеров, Жюль Кардоз, даже замутил что-то вроде мультивселенной: во-первых, про внебрачных детей Рокамболя, а во-вторых, с участием персонажей Дюма, Феваля и Эжена Сю. 

Вообще, романы-фельетоны (с продолжением) расцвели во Франции в эпоху Второй империи (1852 – 1870), когда там у них племянник Наполеона был диктатором. Газетам закрутили гайки, писать про политику было нельзя, а продаваться надо. Поэтому пресса сосредоточилась на сплетнях, криминале, светской хронике и чистом вымысле. Романы публиковались в журналах и в газетах, от ежедневных до еженедельных. Если не ошибаюсь, фельетонный этап был обязательным, перед тем как книге выйти под обложкой. А многие романисты, в том числе серьезные, печатались только так. 

Были и газеты, которые состояли из одних романов. Но в обычной газете роман занимал обычно нижнюю часть страницы, по 10–15 тысяч знаков на эпизод (знакомо, да?). Все это сочинялось и иллюстрировалось с огромной скоростью.

Получалось, наверное, по-разному. Но конкретно у Понсона дю Террайля очень заметна сериальная структура. Даже не просто сериальная, а дорамная какая-то: логика – дело десятое, главное – чтоб красиво было. Чтоб в каждом эпизоде эмоциональное крещендо. «Обезумевшая графиня в отчаянии ломала руки».

Что интересно, во французских киноадаптациях «Рокамболя» 1940-х годов никто рук особо не ломает. Несмотря на чудесную тревожную музыку, все наоборот - как-то сдержанно, элегантно и с юмором. Наверное, потому что послевоенного зрителя Рокамболем пугать бесполезно, для него это про уют.

Подборка лютых обложек к Рокамболю в тгк: https://t.me/fantazmograph