"Обезьяна с катаной"

Пока наши великие воители с фэнтэзи и за оное, а так же солдаты других не менее важных фронтом явно объявили перкмирие, и даже Тень скрылась в лесах, я продолжаю тему совсем других воителей и войн. В прошлый раз я забыл повесить предупреждение, поэтому исправляю ошибку:

Слабонервным, серьезным и лишенным чувства юмора людям читать категорически не рекомендуется.

 АНТИНАУЧНАЯ СТАТЬЯ
Часть вторая: Тоетоми Хидееси. Первая часть: https://author.today/post/6280

Пока в Киото Акэти Мицухидэ жег и пепелил в прямом смысле этого слова, а Хидэёси играл в морской бой, Токугава Иэясу прекрасно проводил время в Сакаи. Получив письмо о безвременной гибели лучшего друга, он расстроился, сказал, чтобы все шли нахрен, а ему принесли белую простыню и что-нибудь остренькое и национальное. Потому как с красивыми служанками на Киото не пойдешь, а до родной Микавы, где можно взять приличное войско, еще пешком до зимы пилить.
Но, на всеобщее счастье, у него были Хонды. В этом и был секрет его невероятной сексуальной привлекательности — как известно, женщинам вообще очень нравятся мужчины с Хондами. В общем, Хонда Тадакацу, пользуясь преимуществом в росте и весе, затолкал любимого господина в мешок из-под риса и в таком виде доставил в Микаву. По пути им попались люди Акэти Мицухидэ, которые заинтересовались, что в мешке, и принялись тыкать в него копьем. Иэясу не растерялся, вытащил из себя копье, протер его платочком и закричал возмущенно: «Вы что не видите??? Я РИС!» И их пропустили. Вот так хитрый тануки обманул глупых солдат Акэти*.
Мимо в это время проходил величайший в истории ниндзя Хаттори Ханзо. Он так удивился, увидев говорящий рис, что немедленно вызвался поступить к нему на службу и через глухие леса проводил аж до самой Микавы, да так там и остался.
Хотя я вот лично не понимаю, чему удивляться. Если обезьяны разговаривают, то почему рису нельзя? И вообще, у них в Японии всё разговаривает, а в соседней деревне, говорят, сандалии старосту съели, но я кажется про это уже рассказывал.
Пока Иэясу в Микаве лечил проткнутый бок и пребывал в глубокой депрессии, вассалы рода Ода собрались наконец вместе в замке Киёсу, чтобы решить: как им все-таки жить дальше. В процессе обсуждения выяснилось, что умерли все-таки не все, остались еще как минимум два сына. И вот тут и началась сказка. Потому что старший — умный был детина, но убили именно его. Ни так ни сяк — был как раз младший. А вот дураком — средний. Но первым на очереди наследования. Поэтому выбор был непрост. Мнения разделились. Когда холивар на эту тему полез уже на 10-ю страницу, внезапно появился Хасиба Хидэёси и продемонстрировал всем годовалого внука Оды Нобунаги. В качестве прямого и законного наследника.
Все охренели. Особенно Сибата Кацуиэ, который терпеть не мог Хидэёси, а особенно сейчас, когда у того на руках оказалось аж четыре головы Мицухидэ и действительно реальный претендент на наследство. Претенденту же, в силу возраста, определенно говорящая обезьяна куда больше по душе, чем Сибата Кацуиэ, которого прозвали «чёрт» и уже давно по всей Японии детей пугали. Но делать было нечего — наследником пришлось признать маленького Самбоси, а Кацуиэ, сделав вид, что тоже «за», взял, да и обженился в срочном порядке на давно вдовствующей Оити, да-да, той самой несознательной сестре, которую не спалили вместе с мужем, а вовсе даже забрали домой, да не одну, а с тремя дочерями: Тятей, Хацу и Го. Их стоит запомнить, они еще пригодятся.
В общем, молча сидеть у Кацуиэ недолго получалось. Вскоре он из стадии холодной (по причине зимы и снега на перевалах) войны перешел к более активным действиям. И во время битвы при Сидзугатакэ Сибата Кацуиэ отхватил по полной, но зато позволил как следует отличиться в этом сражении троюродному младшему брату Хидэёси — Като Киёмасе. Который начал свою прекрасную военную карьеру именно тогда, получив звание одного из Семи Копий (от слова «копьё!») Сидзугатакэ. (Там было еще шесть, тоже очень достойных людей, но я их люблю меньше, чем Като Киёмасу, поэтому по именам перечислять не буду).
Короче, Кацуиэ побили, загнали в замок, где он зарезался вместе с Оити (вот не везло ей), а дочек Хидэёси прибрал себе, пригодятся. И Маэду Тосииэ прихватил. Который служил, конечно, Кацуиэ, но дружил с Хидэёси и даже, по слухам, был влюблен в его жену. Но это уже точно враки.
А в это время Токугава Иэясу наконец вылечил больной бок и на него перевернулся. И обнаружил, что Хидэёси медленно, но верно отжимает в свою пользу все наследство Оды Нобунаги.
К слову сказать, воевать Токугава Иэясу любил примерно так же, как свою первую жену, которую казнил.
Но — ничего не поделаешь, есть такое слово: «надо». И, придерживаемый с двух сторон Хондой Тадакацу и Хаттори Ханзо, чтобы нечаянно не лечь спать дальше, Токугава Иэясу пошел выяснять отношения с Хидэёси. Тем более что к нему прибежал Ода Нобукацу (который дурак, но второй) с конкретным наездом: «Ты друг моего папы или почему?».
Из-за патологической лени и нелюбви к войне Иэясу вломил Хидэёси сразу, как увидел, несмотря на численное преимущество противника. Потом вломил еще раз, чтобы два раза не ходить. На этом ему надоело. Под Комаки-Нагакутэ обе две армии долго стояли и смотрели друг на друга, а заодно на сошедшихся в поединке Като Киёмасу (со стороны Хидэёси) и Хонду Тадакацу (со стороны Иэясу). Зрелище было красивое, но не очень долгое, потому что их быстро разогнали, и они пошли бухать.
Увидев бухающих Като и Хонду, Ияэсу и Хидэёси решили, что, по-моему, это уже херня, а не война, и, немного подумав, разошлись в разные стороны.
А Ода Нобукацу получил звизды от Хидэёси лично и за углом и вообще воевать расхотел.
А Иэясу вернулся домой, где у него было еще три непрополотых грядки с цветами.
А Хидэёси, придя к выводу, что войной этого человека не прошибешь, подумал и решил «пойти другим путем». И разработал хитрый коварный план, первой частью которого было отправление Токугаве Иэясу своей сестры Асахи в качестве жены. С запиской, где Хидэёси предлагал ни много ни мало — принести ему вассальную клятву в обмен на это 44-летнее сокровище.
Жену Иэясу взял, женщин он любил (хотя, в идеале, помладше примерно вдвое), но уж очень воевать не хотелось. Однако клятву вассальную давать не торопился. И тогда Хидэёси привел в исполнение вторую часть своего хитрого плана — прислал к Иэясу свою мать.
И тут Иэясу понял всю глубину коварства противника. Мало того, что к нему приехала жить теща, так еще и вспомнилось, что у Хидэёси родни — три деревни, и если он начнет их всех по очереди слать, то чем кормить? Разорят ведь. А Иэясу был не только ленивый, но и очень хозяйственный (поэтому его прозвали «тануки», так как про кота Матроскина еще в Японии никто не знал). А еще он соль насыпал гостям в еду, чтобы много не съели. Поэтому Иэясу вздохнул, подумал и принес-таки Хидэёси вассальную клятву.
К этому времени Хидэёси, сменив фамилию «Хасиба» на более престижную «Тоётоми» умудрился выпросить у Императора титул «кампаку» — регента. И под этим благовидным предлогом отработал у Тесокабы Мототики и других менее официальных лиц остров Сикоку. А поняв, что Токугава, наконец перестал «грозить шведу из города Владивосток», решился-таки на грандиозную операцию по завоеванию острова Кюсю.
С Кюсю вообще было непросто. Во-первых, там были христиане. Много. Они туда приплыли и стали там жить. Попутно неся свое учение в массы. Пользы от них поначалу было много — например, огнестрельное оружие, из которого было гораздо веселее палить друг в друга, чем из луков, потому что оно громко и прикольно бабахало. Поэтому местные дайме христиан любили, привечали, а некоторые, в лице Отомо Сорина, и вовсе надели на шеи кресты.
Второй проблемой были Симадзу. Которые уютно расположились на половине острова и не собирались на этом останавливаться, а на предложения признать власть Хидэёси делали ему жесты похабные. Возмутившись таким неприличным поведением, Хидэёси под предлогом помощи бедной овечке Отомо Сорину взял с собой еще троих в компанию и пошел громить Кюсю. В качестве «троих» была группа поддержки верных и преданных людей в лицах Като Киёмасы, Отани Есицугу, Кониси Юкинаги (для тех, кто читал антинаучную статью «Имджинская война», я напоминаю — Кониси я все еще не люблю) и Исиды Мицунари. Который воевать умел так себе, даже я бы сказал, совсем не умел, зато прекрасно писал финансовые отчеты и «был глубокий эконом» (с). Польза от него была несомненная, но характер он имел тяжелый, возможно потому, что Като Киёмаса и его друзья постоянно дразнили Мицунари неумением попадать из фитильного ружья слону в задницу. Мицунари же смотрел на вещи здраво, прекрасно понимая, что до завоевания Индии дело дойдет не скоро, но предпочитал держать свое мнение при себе, за что приобрел репутацию человека необщительного и нелюдимого. И дружил только с Отани Ёсицугу, у которого характер был еще хуже. Но так как Отани был отличным стратегом — его терпели. А поскольку он прекрасно владел мечом, копьем, луком и еще немножечко аркебузой, то все делали вид, что он ваще солнышко. Даже Като Киёмаса. В общем, увидев всю эту странную компанию с двухстами тысячами внагрузку, Симадзу таки сдались, все признали и осознали. А Хидэёси, увидев, сколько тут наплодилось христиан, быстренько их запретил, миссионерам велел убираться обратно, где росли, а освободившиеся земли раздал хорошим и верным людям — Като Киёмасе, Кониси Юкинаге и другим.
И, таким образом, Тоётоми Хидэёси стал почти полноправным правителем Японии. И все бы хорошо, да возникла одна маленькая проблема. Это все надо было кому-то оставить, а жена ему детей не рожала. И мало того — ни одна из его трехсот юных наложниц (числу которых потом, через четыреста лет, неистово завидовал господин Искендеров) тоже не рожали.
…И вот тут-то и пригодились дочки Оити. Точнее, одна из них — Тятя. Вот она-то взяла и родила Хидэёси долгожданного наследника. Как у нее это вышло, я не знаю, в постель к ним не заглядывал, но Хидэёси был счастлив, а Тятю на радостях назначил второй любимой женой.
А когда протрезвел — вспомнил про «почти». Огляделся по сторонам и понял, что род Ходзё до сих пор сидит и его господином не признает. И его так возмутило это безобразие, что он собрал армию и привел их под стены главного замка Ходзё — Одавары. Где все и просидели полгода, с песнями, плясками, гейшами и Тятей, которую Хидэёси привез с собой, чтобы было нескучно.
Через полгода Ходзё Удзимасе этот бардак надоел, и он пошел и зарезался с горя. А Хидэёси отдал земли Ходзё Иэясу по большой дружбе, а заодно — штоб не расслаблялся. Иэясу и не стал. А поехал в деревню Эдо** и начал строить себе там домик, надеясь, что хоть тут до него не доберутся.
Ага, щас. Меньше чем через год всем стало скучно. Не, нуачо? Мир, дружба, жвачка, и чем заняться? У каждого второго меч на поясе, и это несмотря на то, что у крестьян властью серого черепа Хидэёси все оружие приказал отобрать и даже кухонные ножи хранить у старосты и выдавать под расписку. Но что крестьяне? Они делом заняты, еду производят, а бедным самураям что делать? Друг друга мечами рубить-то им запретили!
Вот и придумал Хидэёси их делом занять. Вон Като Киёмаса на Кюсю зря хакама просиживает и с Кониси через дыру в заборе переругивается по причине несовпадения религиозных взглядов! И решил тогда Хидэёси отправить всех этих деятелей в Корею воевать. А тут еще беда приключилась — сын его умер. Тут Хидэёси окончательно психанул и отправил войска в Пусан.
А Иэясу что? У него тут как раз очень вовремя остатки Ходзё резко зачесались. И он под предлогом подавления мятежа в Корею не поехал. А и правда — чего он там забыл-то? Но про Корейскую войну у меня есть отдельная статья***, потому вдаваться в подробности самой войны я не буду, а в Японии за этот период произошло следующее: у Хидэёси родился новый сын. И снова от Тяти. Тут уже слухов избежать не удалось. А как иначе? Никто не может, а она уже второго запилила. Отцовство приписывали почти всем — от Исиды Мицунари до Санады Юкимуры, но за член никто не ловил, поэтому все молчали в тряпочку.
Кроме Тоётоми Хидэцугу. Который был племянником Хидэёси, и в перерыве между детьми Хидэёси не только успел назначить его наследником, но и передать титул кампаку.
Но не долго музыка играла. Хрен его знает, что у них там вышло — или Хидэёси испугался, что Хидэцугу дите порешит, чтобы конкурента не было, или Хидэцугу испугался, что порешат его по той же причине, но возник заговор, Хидэцугу в нем был обвинен и приговорен к сэппуку, а вся его семья казнена.
С этого момента все пошло совсем плохо. Потому что кто-нибудь помнит Самбоси? Ага-а... Вот именно. А он был. И, опасаясь того же самого в отношении своего сына Хидэёри, Хидэёси, чувствуя себя уже совсем скверно, назначает Совет Регентов под руководством старого друга Маэды Тосииэ и с участием Тогугавы Иэясу, а также административный совет под руководством брата жены Асано Нагамасы и, соответственно, с участием верного и преданного и всячески талантливого Исиды Мицунари. И, сделав все эти предварительные приготовления, Тоётоми Хидэёси умирает. И в кои веки этим совершенно никто не удивлен.

------

* — вот не брешу, так все и было, Тосё Дайгонгэном клянусь!
** — они потом на этом месте ваще мегаполис отгрохали и назвали «Токио».
*** — см. антинаучную статью «Имджинская война.*** - https://author.today/post/5502