Целительница, часть шестая.

Застыв на пороге, обернулась, сообразив, что не посмотрела, как выглядит зеркало с этой стороны. Оказалось, что нет здесь никакого зеркала, просто бревенчатая стена, в центре которой находилась приоткрытая арочная дверь с тканевой занавеской. Любопытно, оттого что зеркало теперь стояло в участке дознавателей, выход с этой стороны как-то изменился? Или нет? Немного поразмышляла над тем, а не вернуться ли мне обратно? Но быстро отмела эту мысль, раз уж так все вышло, осмотрюсь...

Вцепившись в притолоку, развернулась, зажмурилась, переждала кружение пятен под закрытыми веками и, открыв глаза, продолжила осматривать комнату. Буфет со стопками тарелок и кружками за стеклами дверок с красивой резьбой. На стене часы с гирями и отстукивающим секунды маятником, на котором болтался мелкий ящер серебристо-красного цвета с перепончатыми крыльями и рожками на вытянутой голове. Он смотрел на меня оранжевыми глазами с черными вертикальными зрачками и грозно шипел. Я замерла. Ящер вильнул хвостом, сиганул на печь, оттуда на пол полетел котелок и с грохотом укатился под кровать, а ящер залег где-то в темноте, потому что шипение, хоть и едва слышное, но всё ещё доносилось до моего слуха. Потревожила я его своим незваным появлением в доме. 

Сглотнув, я выдохнула, отцепила пальцы от притолоки, они от моей хватки уже болеть начали. Зато встреча с ящером немного отвлекла от переживаний в загадочной неизведанной реальности. Перевела взгляд на ковер, висевший над кроватью, расшитый неброскими цветами. Последними появились из туманной дымки окна, два небольших, прямоугольных, а вот что за местность скрывалась за стеклом, видно не было, сколько я ни сверлила их нетерпеливым взглядом, вид оставался размытым, лишь угадывались очертания других домов и леса. 

Шипение стихло. Зато в печной трубе что-то ухнуло, из-за заслонки высыпалась зола. Стоять становилось все сложнее, слабость накатывала волнами, непривычно материальное тело слушалось плохо. Рукой придерживаясь за стену и мебель, я кое-как добралась до ближайшего стула, двигаясь неуверенно и плавно, уселась и снова принялась изучать свое внезапно ставшее непривычно непрозрачным тело. Белая кожа, тонкие кровеносные линии, царапины. Повела пальцами по поверхности стола, все не так, касания, ощущения, они стали объёмные, полноценные и именно на поверхности кожи, а не привычные глубинные, это нервировало и сбивало с толку. Сложно было так сразу принять изменения, разом поглотившие меня с головой. Заклинаний я не чувствовала, но и окружающей среды, всем своим существом, как это бывало обычно, тоже.

- Непривычно с самого начала, но постепенно привыкаешь, – услышала я дребезжащий старушечий голос. 

Из дверного проема, возле печи, появилась сухонькая старушка. Никакой прозрачности, загорелая, обветренная кожа, легкий румянец. Приветливое лицо в морщинках, выцветшие голубые глаза, седые волосы собраны в аккуратный пучок. Одежда на ней была для меня непривычной: длинная юбка из белой плотной ткани, вязаная кофта поверх кружевной блузки и яркая цветастая шаль на плечах.  

- Что со мной? – только и смогла выдавить я.

- Просто стала обычным человеком, это нормально, – она махнула тонким запястьем с ниткой зеленоватых камней, подошла ко мне и крепко обняла. Мне стало сразу спокойно и уютно, все тревоги улетучились, словно их и не было никогда. – Не волнуйся, девонька, отправишься обратно, все вернется на круги своя. Вот теперь можно и поговорить, а то один туман в твоей голове клубился, да мысли в нем прорастали тяжкие. Ох, а чумазая какая! В болоте что ли извалялась? Давай-ка, девонька, приведу тебя в порядок, – она провела руками вдоль моего тела, одежда высохла, и грязь исчезла. 

Я сидела не шелохнувшись, в голове прояснилось, но на меня нахлынули новые незнакомые ощущения, а классифицировать их и обдумать времени уже не осталось. Мне так многое нужно было узнать!

- Не в болоте, неподалеку от него, на кладбище, а потом в зеркало провалилась, из дома целительницы, оно... – затараторила я.

- Оно тебя приняло, девонька, – кивнула старушка и легонько стукнула ладонью по столу, и передо мной, на скатерти, появились тарелки и плошки со всяческой снедью. – Наконец-то, я уж и не чаяла, что такое произойдёт. 

- Вы целительница, которая жила в доме до приезда Хальналы? Ой, а как вас зовут, – я покраснела. – Я не спросила, меня Шайора зовут.

- Ульяна, на здешний манер, – она поправила на плечах шаль.  – Я уже с ним свыклась, как с жизнью в этом месте. 

Еда на столе пахла изумительно, и есть хотелось безумно. Старушка понятливо пододвинула ко мне плошку с пирожками.

- Кушай, девонька. Да, это именно я была целительницей в Серых скалах. Уж что самозванка о моем исчезновении местным сочинила, я не ведаю.

- Что вы уехали к внукам! – просветила я её.

- Вот оно как! – она вздохнула. – Ну хоть не похоронила, и то радость.

- Но почему вы ушли, что она задумала? Зачем нежить из могилы подняла? – сыпала я вопросами, не забывая при этом усиленно жевать. 

Пирожки были небольшого размера, горячие, но не обжигающие, с начинкой из неизвестного мне фрукта, терпкие, сладкие с легкой кислинкой и темно-бордового цвета. 

- Бедный Чарн, нет ему от неё покоя и после смерти. Чарн Кронс, он её племянник, погиб в Чёрном озере, за год до ее появления, полез за каким-то новым видом водорослей. Учёным он, биологом, при жизни-то был. Озера после его гибели на местных осерчали, вода в них студеной стала, рыба на глубоководье ушла. Долгонько пришлось их умасливать, да утихомиривать. Озера в лесу не простые, местные об этом хорошо знают, а вот приезжим невдомек. Не любят они излишнего любопытства, тем более нахрапом, без спросу. Поэтому, думается мне, самозванка племянника и подняла, решила, поди, озера опять взбаламутить. 

Старушка замолчала, прислушалась. Поднялась со стула и подошла к печи, шипение раздалось вновь, но тут же затихло. 

- Вот негодник, опять сбежал, тебя небось там Яська обыскалась, ну-ка лети домой!

Она грозно взглянула в том направлении, куда удрал ящер с крыльями. Он вылез из укрытия, встал на задние лапы и, расправив крылья, заложил по комнате вираж, сбил свечу с верхней полки, едва не вмазался в балку, но кое-как выровнял полет и шмыгнул за дверь.

- Но зачем? – проследив за полётом ящера, я вскочила, подобрала свечу и обернулась к старушке. - Рисковать местными жителями! Поднимать нежить, дразнить озера?

Старушка забрала свечу и усадила меня обратно.

- Точно сказать не могу, возможно, хотела Хальнала сюда попасть и перестать быть призраком. Понятное желание, но опасное. Только пошла она неверным путём, так часто бывает, если кто-то во имя своей цели не щадит по пути никого. Но это то, что я видела на поверхности её души, но, возможно, было ещё что-то за пазухой. Уж слишком она рьяно за дело взялась, твоя правда.

Я дожевала пятый пирожок.

- Это же не просто зазеркалье, а иной мир? – поняла я.

- Можно сказать и так, а можно иначе, – отмахнулась она. – Мир один, но сотканный из обрывков разных миров, как лоскутное одеяло.  

- Так наш мир, это только часть целого? – охнула я. Она кивнула. - И сквозь зеркала те, кого они признали хозяевами, могут переходить из одного обрывка в другой, ведь наверняка подобные зеркала есть и где-то ещё? – медленно проговорила я, пытаясь переварить и пирожки, и услышанное. 

Старушка налила из кувшина в глиняную кружку белую жидкость и протянула её мне. Я выпила её залпом, не разобрав, что за вкус у напитка, поняла лишь, что в него добавили мед и мяту, но все-таки он мне скорее понравился, чем нет. 

- Умничка, все так и есть, – кивнула она.

- Но почему зеркала работают именно так? – назрел у меня вопрос. – Если они проход между обрывками одного мира, то нет ли разницы, сколько людей или призраков им воспользуются?

- Пока разница есть и немалая, – она укоризненно покачала головой. – Границы между частями мира хрупкие, неустойчивые, не все конечно, лишь те, которые населяют слишком разные по своей природе создания. Временный переход вреда не причинит, но длительный способен и кабы не опасность того, что Хальнала отыщет способ пробраться в зеркало, я бы не стала рисковать и уходить на эту сторону насовсем, но за проходом нужен пригляд. Но я слежу за магией перехода и свожу на нет последствия того, что остаюсь здесь, в Кривоборье.

- Почему же она так сильно хочет попасть сюда? – не могла никак понять я. – Призраком живётся тоже неплохо. Кривоборье? Так называется эта часть мира?

- Этого Хальнала мне объяснить не пожелала, придётся вам это у неё разузнать. Моё дело было не впустить её сюда. Не к добру плохие гости в этом мире, и да, его называют Кривоборье, по имени этой деревни.

- Все равно я не могу в толк взять, от одного человека грань бы не сильно пострадала! Или нет?

- Решение принимала не я, я всего лишь делаю то, что хочет или не хочет мир. Зеркала и дома по обе стороны от зеркальной границы, скажем так – прихожие в двух частях мира, и оно, как вещь магическая, понимает, кому стоит перемещаться сквозь грань, а кому нет. Я сразу заподозрила, что она самозванка, но хотела приглядеться к ней получше. Обычно новых целителей зеркало принимает или нет в течение первых суток, так вот её оно признать не захотело. И когда её помыслы стали чёрными от того, что она задумала, я не стала ждать, пока она приведёт их в жизнь, и поспешно ушла сюда, тем самым отрезав ей путь. 

Я уже с трудом вникала в её слова, пытаясь не уснуть сидя, с открытыми глазами. Да что же со мной сегодня! Такой важный разговор, а я носом клюю. Я потрясла пустой головой, легче не стало. Ульяна, заметив мой осоловевший взгляд, понимающе кивнула. 

- Шайнора, тебе пора в свой мир, вернуться ты сможешь когда угодно, но постарайся перед следующим визитом хорошо отдохнуть и перед переходом сними заклинания овеществления, они немного затрудняют переход. 

Подхватив меня под локоть, старушка с легкостью подняла меня со стула и подвела к приоткрытой двери в бревенчатой стене. 

- Подождите, Ульяна, - вяло запротестовала я. - Ваш дом, там, – я махнула рукой на дверь. - Он почти разрушен, а зеркало стоит в участке дознавателей...

- Зеркало, лишившись привязки к дому, будет следовать за тобой, оно магическое, не забывай! 

- И провести кого-то с собой я не смогу? Даже на время? – попыталась я уточнить детали, что бы потом не мучиться вопросами.

- Нет, не сможешь, – вздохнула она. - Ты пройдёшь, не сомневайся, но больше никто. Зеркала не признают нескольких человек за раз, поверь, когда я была помоложе, пыталась, - она понятливо улыбнулась, а я смутилась. 

- А есть другие переходы? Не зеркальные, я спрашиваю, потому что, может, Хальнала попытается проникнуть сюда иначе?

- Есть, всего один, но им пользоваться смертельно опасно. Зеркало выбирает хозяев из числа магически одаренных целителей, и чаще всего из одного рода, не просто так, целительский дар даёт нам возможность выдержать изменения состояния тела при пересечении границы миров. Иди, девонька, хватит пока с тебя!

Я шагнула вперёд и очутилась вновь в участке, практически нос к носу с Ойорном. Споткнулась о раму зеркала и рухнула ему в объятия. Он, с перекошенной от волнения физиономией, неловко поймал меня в полёте. Как оказалось, он стоял так близко, потому что освещал зеркало фонарём. Старший дознаватель маячил где-то за его спиной.

- Ох, Шайора, вернулась, – вздохнул Ойорн с облегчением и, не выпуская из объятий, осветил фонарём меня. – С тобой всё в порядке?

- Да, – кивнула я. 

Вывернулась из его рук, обернулась, осмотрев себя в отражении. Всё как и прежде: полупрозрачный призрак. Пробормотала заклинания и поняла, что и сонливость, и тяжесть испарились, как не бывало. 

- Целительница! – намекнул Ойорн. 

- Она там, – я махнула рукой на зеркало. – И с ней всё хорошо. Она ушла, для того, что бы не оставить ни единой возможности Хальнале пробраться в зеркало. Оно её не приняло, но, похоже, нежить она подняла из могилы, для какого-то тёмного чародейства, позволяющего обойти это правило обойти и попасть в зеркало. Но Ульяна намекнула на то, что планы у неё могли быть и гораздо коварнее, однако какие именно, она не знает.

Выдала я информацию на одном дыхании. Старший дознаватель скупо кивнул и вернулся к решётке.  Нежить по-прежнему выводил каракули на бумаге. 

- Долго меня не было? – спросила я.

- Двадцать три минуты, - ответил Ойорн хрипло.