Начатое

С легкой руки Светланы Кузнецовой подхватываю идею показать начатое ради побудительного пинка)

Мы можем увидеть лишь жалкие пять процентов сущего - то, что отражает свет наших звезд. Девяносто пять процентов - темная материя и энергия, - нам в ощущение недоступны. Их видят лишь те, кто смотрит через расчеты: сквозь призму формул и оптику интегралов и логарифмов. Но и им не дано понять, что спрятано на изнанке мира. Хотя... может это не теневая сторона - изнанка, может как раз мы и есть - изнанка, спрятанная в уголке, куда не доходит ни отсвета от великолепия другой стороны, ни крохи от ее магии. И лишь черные единороги порой забредают полакомиться звездными ветрами. Но на то они и единороги. Что им границы? Что им законы природы? Вон понеслись задрав хвосты, взбудоражив датчики, смутив телескопы и добавив работы ученым. 

- Пенелопа! - в дальнем рукаве одной из галактик возникли две субстанции, похожие на черный туман, одна покрупнее, она и обращалась к другой.

- А? - та, другая, которую назвали Пенелопой, уплотнилась и стала существом, похожим на лошадку с витым рогом на лбу. Хвост с дымной кисточкой мотнулся туда-сюда. Лошадка нахмурилась и села на попу на плоскость эклиптики небольшой планетной системы с нервным красным карликом во главе. Звезда напыжилась и пульнула в нее выбросом коронального вещества. Лошадка подскочила на ноги, радостно слизнула сначала фотоны, потом потом потоки заряженных частиц и снова уселась на попу ожидать облако плазмы.

- О, Пенелопа! - Из первого клока тумана образовался статный черный жеребец с золотым рогом и золотой кисточкой на конце и призывно заржал.

Та, которую назвали Пенелопой фыркнула и потрусила по орбите вокруг красного карлика, косясь на него изредка. Карлик гневался и собирался с силами на новую атаку. На второй его планете недавно зародилась жизнь, пока еще слабая и только-только примеряющая на себя клеточные оболочки. Жизнь эта различала пока лишь тепло или холодно, и съедобно или не съедобно, поэтому наблюдать за эпичной сценой противостояния звезды и запредельных сущностей было некому.