Былина о реликте доминанта, богатырях Титанусе и Изяславе

Автор: Асахи Чанг

Строго не судите, это одна из первых моих работ на этом поприще (вторая). Поэтического опыта также было немного. НО лично мне очень понравилось! Что вы думаете? Сносно? Давайте обсудим :)



Былина о реликте доминанта, богатырях Титанусе и Изяславе

(по мотивам русской былины "Святогор и Илья Муромец")


Ай да во поле чистом, близко ли, далече

Где дубы высокие да деды крепкие, 

Где летали совы волчьи  да птенцы хрупкие —

Явился богатырь заморский из морока, 

Что Титанус звался, да был сам из ворогов.


Да полюбил он земли Русские с взгляда первого,

Да приглянулись ему девы града стольного.

Стал он жить весь во подвигах, во любви народной:

Змея волжского победил, чудо ладожское загубил,

Лиха одноглазого — головы да удачи лишил.

Возлюбил его народ, да песни сложил.


Шёл он раз во чаще берёзовой,

Да и узрел во траве зелёной

Сумку странную, скоромошную.

И вот взялся он — да не поддаётся,

Ни рукою, ни двумя, ни с медвежьей помощью.

Заглянул он в неё — да увидел: 

То ли Сварога след, то ли Велеса смех,

Там реликт лежит да подмигивает,

Смеётся, шепчет, да заманивает,

Говорит скоморошно да насмешничает.


И расстроился Титанус праведно,

Как же так, что есть нечто негаданное,

Силе богатырской его не подвластное.

Что от дум да сомнений — тело стало каменно,

И уснул под солнцем ясным,

Сердце стылым стало да очи не ясные.

Заколдовал реликт его замертво.


Из‑под далеча‑далеча, поля чистого,

Въехал в чащу ту Изяслав сын Иванович,

Сын Иванович, богатырь Печерский,

Богатырь исконно-русский, светлоликий,

Не простой: с булавой да головой,

Что и слово молвит праведно, и врага уложит замертво.


Увидал он Титануса в камень заточенного,

И давай будить, что есть мочи.

Он и так и сяк, всё испробовал: и кричал, и пел, и лютовал.

«Ай ты встань, богатырь, ай проснись от камня!»

Да схватил он палицу свою булатную, 

По белым грудям, головушке, да по пятам

Бил так долго, что отбил себе много.

Кровушкой своею залил, и Титануса так пробудил.


И очнулся тот сразу, прозревши.

И пожали они руки могучие,

Стали как братья родные,

Единым целым двуликим:

Титанус Изяслав Иванонович.

И сумку вдвоём они подняли,

И пошли другою дорогою

По полям да лесам, Русью-матушкой. 


А народ глядел — да носы кривил,

Мол, не свой, не русич, иди прочь ты

Да и шептали: «То змей двуликий,

Что пришёл, чтоб нас погубити,

Что несёт свою силу дикую!».


Горевали богатыри, да не сильно —

Шутили. Да песни пели братские,

Шли вместе — да бед не знали,

И ушли на гору Араратскую.

Пройдя всю Русь великую,

Везде где ступал двуликий,

Трава зеленела пуще,

И леса возрастали гуще,

И бабы рожали быстрее,

Мужи становились сильнее.

Гром с небес гремел — да земля не рушилась,

Русь и солью полнилась, и златом красилась.

К чему же готовилась?


А на самой вершине горы Араратской 

Увидали они сумку новую,

Такую же скоморошную, не простую —

Та горела да звала, не глазами, не речью,

Краше прежней, да золочёнее.


Изяслав говорит Титанусу:

— «Бросим ту старую, возьмём новую,

Свет она, и весела, и краше.

А у той уж будто и силы иссякши».

И отбросили они первую,

А взяли новую, ибо две унести нету мочи — 

И топали дальше.


Всё глубже, в пещеру тёмную

Взошли, увидели, гроб дубовый и скромный,

Без рук людских сработан,

Не руками он тесан, не топором он струган.

И ни червь в нём, ни прах, ни кости,

А будто ждёт он сам кого-то.

Не кого-нибудь, а последнего.

Да надпись на нём — не рукою писана,

«Ложись — восстанешь. 

Прими — всевластным станешь.

Кто в гроб войдут, те царствовать будут.

Усни — чтоб пробудиться сильнее.

Аль отвергнешь — и вовсе забудут».


Говорит Изяслав:

— «Примерю я гроб — али мне он?»

Примеряет — велик оказался.

А Титанус ложится — и как раз ему.


Говорит он, лежа:

— «Видно, мне тут спать, моё это ложе.

Закрой крышку, братец родимый».

И закрыл Изяслав.


Но в тот миг, как гроб закрылся,

Вспышка света да буря надвинулась,

Обратился Изяслав мальчишкой,

Худым да слабым, да с детским голосишкой.

Зашумели поля, колыхались,

Да над гробом буря сильней разрасталась,

То ли дождик, то ли слёзы Руси.

Испугался, и к гробу кинулся —

А не открыть, хоть слёзы лей.

И тут из сумки, из скоморошьей:

— «Есть третья сумка, она хитрей,

И если хочешь силу —

Найди, 

Подними 

— и брата верни».


Поднял мальчик ту сумку играючи,

А вторая и сама за ним топала.

И пошёл он назад, без славы, по дороге протоптанной.

Так пришел он в град стольный

К великому князю милостивому.

А князь глядит — да не милует:

«Кто ты? Мальчик, с сумкой латаной?

Не смей богатырём себя звать, никто ты!»


А в былинах пели, по полям гремели:

— «Где Титанус могучий да Изяслав певучий?

Что были всех сильнее,

Двигали камни да супостатов лупили,

А теперь их нет — в Арарате сгинули».

А мальчика того — никто не признал,

И он не сказал: 

«Я есмь Изяслав».

Третью сумку искал, не нашёл да устал.

Мог бы бросить и эту, 

Доказать всему свету,

Пусть другие попробуют поднять, 

Свою силу показать —

Так все бы признали,

Богатырем назвали.

Побоялся — а вдруг не подымет изнова?

И живет: не славно — да сытно. Со словом.

Не подвиг — покой. Не имя — да тень.


Ай да былинка — на том и кончилась,

Да пусть по свету русскому слоняется:

Про богатыря Титануса дивного

И про Изяслава, то ли богатыря, то ли мальчика.

И коли душу отдашь али гордость бросишь —

То и поднимешь сумку скоморошью.


Если вам интересен подробный разбор, то он есть в моём бусти: https://boosty.to/asahichang/posts/8d53a842-48ff-4cb4-b6fa-e2e6f52a9434

За основу этой былины была взята известная русская былина "Святогор и Илья Муромец". Также я написал другую былину к моему роману "Былина о Даниле", чей сюжет навеян былиной "Илья Муромец и Соловей-разбойник" (полная версия только в моём бусти, отрывок есть предыдущих постах). Тут я рассказываю о самом жанре русского героического эпоса и почему он меня увлёк: https://author.today/post/663912.

+142
228

0 комментариев, по

14K 27 323
Наверх Вниз