Полуночная гостья. 7.26
Автор: Ярополк РостовцевМожет, мне уже вправду пора здесь все бросить, собраться в дорогу пора?
Но с дорогами снова неравною станет игра.
Ведь дороги – такие прожженные шулера.
Возвращаться к Орлице? Когда все успешно сломал?
Я ж не только себя предавал, и Орлицу я предал и продал за славы ломоть небольшой.
Я неверным, но хитрым корыстным расчетам ретиво отдался душой.
Сам отлично устроил ловушку и сам себя ловко поймал.
Вот и должен теперь отдавать все долги, всё, что я у судьбы занимал.
На войне как на войне.
Загнан я, прижат к стене,
Обездолен, обесценен, но зато стихи в цене
Что сказать, что солгать Виолетте,
Чтоб слова не свистели, как плети?
Я проблеял бессильно, боясь бесполезных бездарных словес,
В повтореньях ненужных утративших смысл, назначенье и вес:
– Я останусь… На сколько? Но сроки все – попросту ложь, а солгать я тебе не смогу…
Я в словесном снегу
Застыну, изнемогу,
Но простывшей в пурге неприкрытою правдой не пренебрегу.
После я провалюсь в пургу,
Слово выбросишь вслед, как врагу,
И застынет оно в снегу.
Слово в горле застряло, с присвистом сипит и хрипит.
Сводит пальцы на горле и нежно сжимает их стыд.
Неподъемен прощений груз,
Но снежинкой ложится грусть на подставленную ладонь.
Строчка, стихни и не диньдонь!
– От сиротского счастья испуганно сердце щемит, и слезою болеет щека.
Слезно просит последняя осень сонеты собрать для венка,
Для кладбищенского венка,
Нищенского венка.
В блеске красного солнца скрыт отблеск лукавый стального штыка,
Намекающий скорбно и скромно, что жизнь, как строка коротка.
Но души моей дивно выносливый ослик уже приустал от вьюка.
Что ж, пожалуй, взвалила на ослика лишнюю ношу, и ноша была велика.
Ослик мой до стойла добредет,
Холод там и голод его ждет.
Такова свобода от вьюка
В городе, где тьма без огонька.