Шепот Теней || Земли Падшего || Orco Inutile

Orco Inutile

Пещера вскоре закончилась. Владыка и его спутник вышли на освещённую каменную площадку, с которой открывался вид на производственные цеха, соединённые цепью туннелей, ведущих вниз. То была уже не просто пещера, а жерло вулкана, стены которого были усеяны пещерами-цехами.

– Эти… – эльф поморщился, – …существа создаются здесь?

Тёмный кивнул и приблизился к краю площадки. Бросил взгляд вниз. Там, на самом нижнем уровне, располагалось сердце производственной фабрики. Механизм работал, будто пчелиный рой. Каждый цех выполнял собственную задачу, а затем плоды их трудов объединялись в цехах старшего уровня, чтобы в конечном итоге дойти до самого сердца.

Вдоль стен пещеры ковыляли низкорослые кривоногие твари с янтарно-жёлтыми глазами. Гоблины. Служители Владыки, трусливые, но невероятно продуктивные. Каждый из них поодиночке не представлял никакой угрозы или ценности. Они раскрывали потенциал только вместе, когда их число переваливало за сотню, а то и тысячу. Тогда беспомощные слабые существа превращаются в грозную и трудолюбивую силу.

Не будь у гоблинцев предводителя, они давно бы распались на враждующие племена, но когда их объединяет стальной кулак Тёмного Владыки… То уже не просто полупримитивные дикари, а серьёзная сила, с которой нужно считаться и которая способна сотворить многое «Во Имя Его».

В самом низу, где располагалось «Сердце», стояли котлы. Вылитые из сплава чёрного золота, они являли собой подобие желудка, внутри которого готовилась питательная масса, которая, впоследствии, поступает в инкубационную камеру. Последние имели вид вертикально-расположенных кожаных коконов, напоминающих своим видом желудок свиньи, за тем исключением, что поверхность кокона имела неровный шов. Через верхний клапан питательная масса поступала в «желудок», где проходила стадию созревания и формирования. Как только плод окончательно сформировывался, швы расходились, выплёвывая содержимое наружу.

– Как происходит… – эльфийский колдун снова поморщился, – …превращение?

Владыка неспешно двинулся вправо, где располагалась неширокая каменная тропинка, спиралью ведущая ниже. Разумеется, был способ спуститься и быстрее – в старших производственных цехах имелись лифты, доставляющие всё необходимое к котлам – но сейчас Тёмному требовалось время, чтобы всё рассказать. В спешке не было нужды. Длинноухий последовал за ним.

– Исследователи долго не могли получить идеальную формулу, – наконец начал Владыка. – Нужно было получить максимум боевых возможностей, занизив все остальные параметры. Они не должны жить долго, им не требуется то, что нужно полноценным существам. В первую очередь, это оружие. Живое, но тем не менее.

Они прошли мимо первого цеха – отверстие справа от тропки вело прямо в гоблинский цех, где низкорослые уродцы что-то чертили на отрезках листов пергамента.

«Они и такое могут?..» – эльф и бровью не повёл, однако был озадачен.

Он не знал, что у гоблинцев была задача, схожая с принтером: копировать – вставить. Уродцы не должны создавать что-то своё или писать, вовсе нет. Единственная их задача была под силу даже обезьяне.

– В конечном счёте, срок жизни этих существ удалось сократить до тридцати лет. Это достаточный срок для участия в войне, – тем временем продолжал Тёмный. И тихо хмыкнул:

– Всё равно большая часть созданных здесь солдат погибнет в боях.

Эльф не перебивал. Первородные умели слушать. Ему давно минуло за половину тысячелетия, юношеский задор уступил место вековой степенности и внимательности. Мало кто знал, что с возрастом Звездорождённые костенели. Решения, на которые у смертных уходила неделя, длинноухими могли приниматься годами – настолько неспеша они жили. Им некуда было спешить, ведь срок их жизни был весьма и весьма солиден.

– В конечном итоге формула была получена. Жизненная сила эльфа, генетический код человека и гоблина.

Светловолосого чародея передёрнуло. Его взгляд кинжалом впился в спину Владыки.

– Осуждаешь? – Тёмный остановился. Повернувшись, он с усмешкой взглянул в изумрудные глаза длинноухого. – Не забывай, что они твои враги. Наши враги.

– Не так важно, по какую сторону баррикад мы находимся. Бессмертный не должен становиться источником жизни для смертного.

Голосом эльфа можно было остудить жерло вулкана и погасить первородное пламя ядра планеты, обрекая её на уничтожение. Во взгляде заплясали льдинки.

«Но касается это только эльфов. Бессмертные вампиры в эту категорию не относятся…» – со смешком подумалось Тёмному, но вслух он сказал иное:

– Если тебя утешит, то я гарантирую, что твои Светлые собратья умирают легко. Как, впрочем, и люди с гоблинами. 

– Как? – прохрипел чародей, не заметив, как пальцы против воли сжались на рукоятке кинжала.

Повернувшись к нему спиной, Владыка вновь двинулся по каменной тропинке вниз, лопатками чувствуя направленный в позвоночник взгляд длинноухого.

– Прежде чем я отвечу, позволь задать тебе один вопрос, – начал Тёмный спустя несколько шагов.

Не дожидаясь ответа, продолжил:

– Наверняка ты участвовал в войнах. Ты живёшь в этом мире очень и очень давно… Ты хорошо помнишь юность?

Владыка остановился. Он медленно повернулся к эльфу. Теперь в его зрачках полыхало пламя, кожа побледнела, а губы стали тёмными, почти чёрными.

– Ты помнишь, что такое смерть на войне? Видел умирающих братьев? – вкрадчиво почти шептал Тёмный. – А слёзы безутешных жён, матерей? Ты помнишь боль и отчаяние живых, плачущих по погибшим? Помнишь, как был уничтожен эльфийский род во время Той Самой Войны, в которой вы одержали победу. Помнишь, какой ценой досталась победа?

Повисла тягучая пауза. Удар сердца. Ещё один. Пламя погасло в зрачках Владыки. Кожа вернулась к привычной бледности, а губы посветлели.

– Я не вивисектор. Я создаю живое оружие, а не провожу опыты над живыми. Твои собратья, как, впрочем, и люди с гоблинами, пьют яд, после которого теряют сознание и больше никогда не просыпаются.

Тёмный решил не уточнять, что яд в своей сущности являлся мощным наркотическим веществом на основе Гоблинского гриба. По сути, умирающий перед смертью получает пик наслаждения из которого больше никогда не выходит. Вдруг длинноухому не понравится, что его собратья умирают под дурью.

– Если на то пошло, у них нет возможности выжить, – Владыка пожал плечами и неспешно двинулся по тропинке. – Все они должны были умереть в бою, потому что отказались сложить оружие. Здесь они умирают просто чуть позже и не так болезненно, как во время сражения.

– Разве используются не пленники? – бровь эльфа чуть дёрнулась.

– Пленники, – не оборачиваясь кивнул Тёмный. – Но не те, о которых ты думаешь. Кто сдался и сложил оружие, сейчас живёт в поселениях на поверхности. Они согласились прекратить убивать моих воинов в обмен на свою жизнь, и я принял условия сделки. Здесь находятся те, кто не опустил оружие и кого должны были убить на месте.

Во взгляде длинноухого должно было бы мелькнуть уважение к такой принципиальной позиции Тёмного, но там по-прежнему плескался холод, пусть и уже в меньшем объёме.

«Кого-то захватили магией, а кого-то искалечили, например отрубив руки, чтобы взять живым…» – эту мысль Владыка не стал озвучивать.

– Что происходит после того, как они пьют яд? – эльфа очень интересовал этот момент.

– Их тела относят в лабораторию, где совершается акт эфтаназии… – покосившись за спину, Тёмный поправился: – Умерщвление.

– Это делают гоблины? – воздух вокруг начал стремительно охлаждаться. Длинноухий покосился в сторону очередного прохода, ведущего в небольшую пещеру. Внутри сновали мелкие уродцы.

Почувствовав чуждую магию, отличную от проявления Силы Владыки, гоблинцы в страхе бросились к проходу во внутренние тоннели и быстро скрылись из виду.

Тёмный поморщился. Его Прихвостни из-за эльфа побросали свою работу. Не заостряя на этом внимания, он спокойно ответил:

– Нет, акт упокоения совершает специальный механизм. И только после этого начинается процесс подготовки и расщепления на составляющие, которые будут использованы при создании живого оружия.

– Значит, основой для этих существ становится душа Бессмертного?..

Зеленокожий гоблинец явно куда-то спешил. Он настолько был поглощён своим занятием, преисполненный желанием выполнить важное для Владыки поручение, что даже не почувствовал угрозы и тем более витавший в воздухе магии. Выскочив из пещеры, он бросился мимо стоявших мужчин. Вернее, попытался. Одним коротким пассом длинноухий чародей заставил уродца взмыть в воздух и пулей устремиться за пределы каменной дорожки. Звук глухого удара, последовавшего за этим, уже не был слышен – высота была приличной.

Владыка задумчиво посмотрел на пятно серой крови и распластавшуюся тушку Прихвостня. 

«Как лицемерно. Всё, что важно эльфу, это чтобы «Бессмертные не становились источником жизненной силы для смертных». Говоря проще: эльфы должны умирать красиво, с уважением, и ни в коем случае нельзя допускать, чтобы тело эльфа использовалось для чего-то, не говоря уж о душе – там вообще табу. Длинноухому без разницы, что происходит с людьми…»

Он пронаблюдал, как тело гоблинца подхватили другие и потащили прочь. В голове клубились тёмные мысли.

«Даже больше: эльф самолично готов пустить под нож миллионы людей и гномов, полностью уничтожить все расы мира, а их души скормить демонам. И это для него будет нормой, ведь то «низшие расы», а не «Бессмертные» и «Звездорождённые». Убивать эльфа – плохо. Убивать человека – терпимо. Вы не понимаете – это другое!»

– Жизненная энергия запечатывается в теле, а душа отправляется на перерождение, мне она не нужна. В процессе создания используется лишь телесная и магическая часть организма, тогда как духовная отправляется к своему Богу… – равнодушно бросил Владыка. – Если она была ему посвящена, конечно.

Не дожидаясь ответа, он медленно двинулся вдоль каменной тропки.

Молчание продолжалось добрый десяток минут – каждый был погружён в свои размышления.

– Я не просто так спросил тебя, помнишь ли ты войны прошлого, – ещё спустя некоторое время начал Тёмный.

Впереди показалась каменная площадка, расположенная аккурат против выхода из очередного цеха. К самому её краю крепилась деревянная конструкция из балок и верёвок, тянущихся куда-то вниз. Судя по неторопливому движению деревянного вала и шестерен, это был лифт. 

Владыка прошёл к краю площадки и взглянул вниз.

– Что, если погибших братьев и сестёр можно было бы спасти? Что, если можно было бы использовать для этой цели тех, кого не жалко? Что, если бы умирали не они, а существа, предназначенные для смерти?

Владыка повернулся и с безразличным пустым взглядом посмотрел в глаза эльфа. И тот дрогнул. Там, в глубинах зрачком Тёмного, клубилась уже даже не Тьма. То была пустота и обречённость умирающего человека, которому было нечего терять. Это уже даже не отчаяние, а бездушная решимость, подобная гномьему механизму ведущая сложный инженерный конструкт к одной, ведомой лишь ему, цели.

– Посланцы – зараза этого мира. У нас нет воинов, чтобы противостоять им. У нас нет солдат. Я выставлю гномьи когорты, эльфийские шеренги и человеческие конницы и всё это будет уничтожено объединённой силой пришельцев иного мира.

Слова, будто тяжелые валуны, падали на плечи эльфа и подобно каменному прессу прижимали к земле.

– У нас есть два выхода. Либо принести гетакомбы жертв и затопить мир ордами демонов Нижнего мира… Либо использовать тела наших врагов, и без того обречённых на смерть, чтобы получить армию, способную сражаться через месяц после своего рождения и готовую умирать ради того, чтобы жили остальные.

Взгляд Владыки стал бездушным. Эльфийский чародей будто смотрел в Бездну. Не было там ни жизни, ни эмоций. Только бездушная необходимость. И пустота.

«Делай что должен и будет то, чему суждено».

Тёмный начал этот путь давно. Каждый шаг, что он проделал по этой дорожке, приближал его к закономерному итогу. Его будут ненавидеть и проклинать. Враги сотрут его имя и назовут чудовищем.

Он мог бы остановиться и уйти, отпустив этот мир и его жителей. Только… К чему это приведёт? К смерти. Все, кто был ему верен, умрут. Все, кто пошёл за ним, будут уничтожены так называемыми «Светлыми». Каждый, кого он спас и кому подарил надежду на спасение, будет обречён на мучительную гибель в застенках Инквизиции. Если он уйдёт – он подведёт тех, кто доверился ему, а все его старания канут втуне, когда армия Света сожжёт земли дотла, превратив их в пепелище, наполненное прахом сотен тысяч живых существ, признанных «Осквернёнными Тьмой».

Остаётся одно – сражаться. Стиснув зубы, он должен воевать – до последней капли своей крови. Он обязан найти возможность спасти тех, кто восстал против пришельцев иного мира. Он не имеет права подвести уже погибших, положивших свои жизни в основу Восстания – с большой буквы.

Если для того, чтобы не дать бездушным Посланцам уничтожить население этого мира, требуется пустить под нож своих врагов – он это сделает. И пусть с каждым принятым решением его душа медленно умирает, заполняясь пустотой и неминуемо приближая его к гибели, Тёмный готов к этому. Однажды его путь закончится. Часы Времени уже отмеряют последние песчинки существования – не жизни, нет. Посему, нужно воспользоваться этими песчинками по максимуму.

И всё для того, чтобы после ухода Падшего, мир вновь не погрузился в пелену безумия, а Посланцы снова не устроили геноцид населения ради своих утех. Мир не будет рад ему. Мир никогда не примет его таким, какой он есть. Боги прокляли его, а люди видят в нём мировой жупел. Пусть так. Он делает это не ради того, чтобы его любили. Он делает это для того, чтобы спасти… не невинных, вовсе нет.

Невинных в мире нет – это аксиома. Он делает это для того, чтобы спасти тех, кто не хочет быть игрушкой в руках Посланцев Богов из иного мира. Они не заслужили выступать мишенями на полигоне для так называемых «игроков».

– Ты хочешь подробности, не так ли? – к бездушному взгляду, направленному будто сквозь эльфа, добавилась натянутая улыбка. – Все пленники умирают безболезненно и быстро. Их тела обрабатываются, с целью сохранения жизненной силы. Затем происходит процесс «варки». Три этапа: расщепление, чтобы превратить тело в массу, слияние, чтобы объединить гоблина, эльфа и человека, и гидролиз. В ходе последнего этапа происходит длительная варка питательной массы до тех пор, пока она не превратится в желе, пригодное для проращивания в нём эмбриона будущего оружия.

Эльф не ответил, неотрывно смотря в глубины взгляда Владыки. Он и не в силах был вымолвить что-то, впервые ощущая себя песчинкой перед мощью спящего вулкана, покоряющего и внушающего дрожь несмотря на тишину и пустоту, что таится на его дне.

В этот момент к площадке поднялась дощатая платформа. Тёмный ступил на неё и выжидающе взглянул Звездорождённому в глаза. Тот молча проследовал за Владыкой.

Спуск вниз занял много времени. Да, это было быстрее, чем идти пешком, но куда там до современных лифтовых устройств. И чем ниже они спускались, тем отчётливее эльф ощущал смрад, буквально проникающий в ноздри и забивающий носоглотку. Сложно было описать, на что походил запах: плесень, сыр, затхлость, гниение, удушливый серный смрад и нотки брожения, заполнявшие воздух алкогольным дурманом.

Вскоре стали видны снующие внизу толпы гоблинов, не вызывавшие у эльфийского чародея ничего, кроме отвращения, будто вляпался в дерьмо. Всю центральную площадь кратера заполняли котлы и желоба, по которым бурлящая серо-коричневая масса поступала в резервуары. Слышалось бульканье.

Помимо снующих гоблинцев-рабочих, зоркий взгляд Звездорождённого заметил кого-то ещё. Внешне они так же напоминали гоблинов, были столь же низкими, но в тоже время более коренастыми и крепко-сбитыми. В отличие от своих собратьев, они были облачены в железные доспехи и вооружены алебардами длиной под стать их размерам. В противовес простым тёмно-зелёным гоблинам с тусклыми желтоватыми глазами, у этих существ кожа была тёмно-серой, почти чёрной, и даже на вид более грубой, а радужка у них была яркой и янтарно-жёлтой.

Эльф ещё не знал про хобгоблинов, выведенных Владыкой из обычных подземных уродцев, поэтому отнёсся к ним настороженно. Эти воинственные гоблинцы с алебардами стояли по периметру кратера и охраняли входы во множество пещер-ульев.

Стоило платформе достичь дна, как Владыка покинул платформу и быстрым шагом устремился сквозь низкорослых уродцев. Едва не задыхаясь, длинноухий поспешил следом, с трудом сдерживаясь, чтобы не призвать магию и не превратить мелких поганцев в ледяную стружку.

Они шли добрых пару минут, пока наконец удалось обойти котлы, расположенные в центре, и достичь одной из пещер, охраняемых «другими гоблинами».

– Он со мной, – тихо бросил Владыка двум даже не шелохнувшимся стражам и прошёл мимо. Эльф проследовал за ним.

– Это не гоблины, – тихо сказал эльф.

Тёмный его услышал. Кивнул, не оборачиваясь:

– Хобгоблины.

Пройдя по короткому коридору, они вышли в полукруглую пещеру, освещённую тремя жаровнями, расположенными в самом центре. Глаза длинноухого округлились. Несмотря на то, что света пламени едва хватало, зоркий взгляд Звездорождённого, уступающий разве что кошачьему, смог разглядеть всё в подробностях. Размер пещеры впечатлял, но главным было конечно не это. Тысячи шевелящихся живых коконов из плоти увешивали стены.

– Это инкубаторы, – пояснил Тёмный.

– Владыка! – из темноты проковылял скрюченный гоблин.

«Хобгоблин», – поправил себя эльф и с подозрением уставился на существо. Он умудрился не заметить его в темноте. И это с его-то опытом!

«Владыка очень опасный противник…»

– Здравствуй, Скарсник, – Тёмный повернулся к Прихвостню. – Всё готово для демонстрации нашему гостю?

– Да, Повелитель!

Хобгоблин ощерил зубастую пасть и снова скрылся в темноте, юркнув в какой-то незаметный чёрный проход. Откуда-то сверху раздался скрип, после чего вниз начал медленно опускаться один из живых коконов.

При ближнем осмотрении стало видно, что он висит на вполне себе натуральных жилах, соединяющих кокон и то ли верёвку, то ли что-то похожее на неё где-то вверху – такие детали не позволяло разглядеть даже острое ночное зрение Звездорождённого.

Поверхность мешка из плоти будто пытались прорвать изнутри. Она натягивались, пучилась. А ещё будто дышала – инкубатор, подобно лёгким, медленно расширялся и столь же медленно сужался, следуя какому-то своему ритму.

«Желудок» плавно опустился на продолговатое каменное углубление перед жаровнями, больше напоминающее неглубокую ванную. Тёмный приблизился к мешку и поманил за собой спутника. Перворождённый с опаской приблизился и с брезгливым интересом уставился на мешок из живой кожи, так напоминающий свиной желудок, в который будто целиком попало какое-то животное, которое сейчас трепыхалось и отчаянно пыталась из него вырваться. Поверхность инкубатора покрывали пульсирующие тёмно-синие вены, что выступало контрастом по отношению к нежно-розовой плоти самого «желудка».

В мыслях эльфийского чародея мелькнула ассоциация с огромной джунглевой змеёй, поглощающей своих жертв во время их сна и медленно переваривающей в течении недели, а то и не одной.

Владыка едва заметно шевельнул пальцами, словно отпуская незримые нити. «Желудок» будто выдохнул. Ранее незамеченный эльфом шов начал медленно расходиться, демонстрируя доселе стягивавшие его жилы, будто нити хирурга, ранее прятавшиеся внутри раны. Наружу хлынула мутная полупрозрачная слизь.

Перворожденный неотрывно следил за происходящим, боясь проморгать малейшую деталь. Зрелище было отвратительным и завораживающим до невозможности. Там, внутри «желудка», что-то шевелилось. Даже в свете нависающих жаровен, разглядеть содержимое не удавалось. Удар сердца. Ещё один.

С тихими хлопками нити, доселе связывавшие половинки кокона, начали лопаться. Створки раскрылись и опали на каменный пол, всё ещё подрагивая от вен, пульсирующих в стенках кокона.

В нише, устланной теперь «вывернутым наружу желудком», скрючившись в позу эмбриона лежало существо. Оно было некрупным, уступая даже эльфу, но явно равняясь на человеческие параметры. Перворожденный сравнил бы его сейчас с невысоким коренастым человеком – так было бы правильнее всего.

Существо было полностью обнажено и подрагивало от холода. Его серо-зелёную кожу сплошь покрывала недавно вытекшая слизь. Волосяной покров отсутствовал. От живота куда-то за спину тянулась толстая безобразная грязно-серая кишка. Разглядеть лицо создания возможности не было – оно было спрятано в колени. Новорожденный медленно дышал, но явно был без сознания.

Тёмный присел подле существа и коротким движением невесть когда извлечённого кинжала рассёк кишку-пуповину. Испачкаться он явно не боялся. Наружу устремилась наполнявшая кишкообразный тоннель серо-коричневая густая масса. В нос ударил запах испражнений.

– Кто это?.. – эльф брезгливо смотрел на съёжившееся существо подле своих ног.

Повелитель почти любовно провёл по покрытой слизью коже новорождённого и коснулся его головы. Вздрогнув, создание подняло от колен свою голову и медленно открыло полностью безволосые веки. На мир уставились янтарно-жёлтые глаза будущего солдата Империи.

Слуха эльфа коснулось странное искажённое Владыкой эльфийское наречие:

– Dor`Ordo I`nu-tile.