Целительница последняя часть истории...

— Хм, мне казалось, что там, — кивком указала я на зеркало, — времени прошло несколько больше.

— Что она сказала? — сразу перешёл к делу Ойорн.

— Понимаете ли, там, за зеркалом, я стала полнокровным человеком, телесной и прозрачность испарилась без следа. Непривычно было и очень тяжело, — начала я. Парни молча внимали, не перебивая. — По словам Ульяны, и наш привычный мир, и её новый — всего лишь часть одного целого. И между этими частями существуют переходы. Зеркала ими и являются, но их возможности ограничены одним хозяином, или, точнее сказать, хранителем из числа целителей.

— И лже-целительница хотела попасть сквозь зеркало в иную часть мира? — понял Ойорн и со стоном схватился за голову. Дознаватель тоже побледнел и выглядел не краше нежити. — Знаешь, пока хватит, похоже, эта тайна бережет сама себя, слушать не возможно, муторно очень.

— Х-хорошо, — кивнула я. — Ох, что же я, сейчас!

Хлопнула себя по лбу, вспомнила, кто в комнате целительница, и, положив ладонь на затылок Ойорна (пришлось ему немного наклониться), прошептала заклинание. Конечно, без приема снадобья эффект выйдет временным, но всё же лучше, чем ничего. Варить лекарство на свече в участке долго и как-то несерьёзно. Лицо его разгладилось, он с благодарностью кивнул. Старший дознаватель тоже был рад помощи, и он с опаской продолжил:

— Но зеркало её не приняло, и она выбрала другой способ перебраться, хм, в зеркало, — сказал он и прислушался к ощущениям, но, очевидно, при разговоре о зеркале, боль не вернулась. Говорить на эту тему можно было сколько угодно и совершенно спокойно. — Книг с темными заклинаниями полно, и найти нужное наверняка можно, тем более если очень этого хочешь.

— И для этого понадобился обряд с могилой, — вымолвила я. Нежить в этот момент одобрительно угукнул, а я сбилась с мысли и обратилась к старшему дознавателю. — Что у вас в Серых скалах за озера такие, особенные?

Он помялся, почесал макушку.

— Особенные не то слово, — вздохнул он. — Только, к сожалению, мне эти подробности не известны. Озера тоже были на попечении целительниц из наших, местных. Ульнара ничего тебе о них не рассказала?

— Ульнара? Ах, Ульяна на иной манер, — сперва не сообразила я, о ком он говорит. — Немного и без подробностей.

Старший дознаватель подошёл ближе, сочувственно осмотрел нас обоих и сказал:

— Должен вам сообщить, что вообще-то и для дознавателя, и для целителя приготовлены комнаты в моём служебном доме. Я ж понятия не имел, что дальше будет творить нежить, — из-за решётки донесся возмущённый рык. Дознаватель покосился на нежить и, пряча улыбку, кашлянул. — Прошу прощения, это профессиональная выучка — готовиться к худшему. Так вот, я это веду к тому, что вы можете отправиться домой, отдохнуть и привести себя в порядок, а вечером, на свежую голову, продолжим думать, что делать дальше.

— С зеркалом как быть? — уточнил Ойорн.

— Скорее всего, оно последует за мной, — ответила я. — Впрочем, точно не знаю, вот заодно и проверим.

Нежить уткнулся в свои зарисовки. Что делать и как искать по лесам лже-целительницу, ни у кого идей не было. И предложение поспать, манило чрезмерно.

Вышли на улицу. Ойорн прихватил чемоданы. Я внимательно осмотрела поселение, понемногу на лес, дома и озера начали опускаться сумерки, укутывая все вокруг тьмой. Пахло приближающейся грозой, но дождя не было. У нескольких домов зажглись над крыльцом фонари, подсвечивая вечер тёплыми кляксами. Неподалеку заухала сова, сорвалась с ветки и крылатым силуэтом взмыла ввысь.

Старший дознаватель запер дверь, запечатал вход заклинаниями и потопал к соседнему дому, построенному в тени участка.

— Вход там один, но от прихожей две двери ведут в разные части дома.

— А для меня-то зачем, я вроде бы должна было остановиться у целительницы, на обучении, — спросила я.

— Мало ли, — пожал он плечами, немного скованно. — Всякое могло произойти, а я предусмотрительный по натуре. Пойду по поселению пройдусь, успокою жителей.

Ойорн поднялся по ступеням дома и открыл дверь, отдал мне мой чемодан. Мечтая наконец лечь, отдохнуть и спокойно обдумать все последние события, я буркнула что-то в ответ и ввалилась в свою часть дома. Небольшая комнатка, диван, два кресла, шкаф и низкий столик, темнота вечерних сумерек за окном и край озера. Возле шкафа материализовалось зеркало. Я даже не удивилась.

В стекло что-то шмякнулось с противоположной стороны. Я подошла к нему ближе и засмеялась. Ящер влип в стекло, распластав крылья, и таращился на меня. Ну, видеть он меня не мог…наверное… Он сполз вниз, оставив на стекле царапины, и смылся из виду. Ага, ещё одна загадка раскрыта! Я отвернулась и направилась к дивану, но, не успев пройти и пары шагов, плюхнула чемодан на пол, застонала. Вернулась ко входу и решительно постучала в дверь Ойорна. Он распахнул её практически сразу и тоже был без чемодана.

— Ответь, пожалуйста, зачем тебе иллюзия? , — насупилась я, всем своим видом показывая, что больше не поведусь на его отговорки и не отстану.

— Входи! — он сдвинулся в сторону, пропуская меня внутрь. — Я уже понял, что ты не отступишься.

— Я о собственном здоровье пекусь, на тебя смотреть невыносимо, для целителя, — скрестив руки на груди, я нахмурилась.

— Понятное желание! — согласился он с моим доводом. — Тайны особой нет, просто ты первая на моем жизненном пути попалась такая впечатлительная, не зря зеркало по пятам болтается!

Он сунул руки в карманы, насупился, выждал несколько томительных минут, но я и глазом не моргнула, преспокойно ожидая откровений. Наконец кивнул и провел ладонью возле лица. Я немного опешила, редко в нашем мире можно было встретить призрака со шрамом. А у Ойорна он тянулся от брови, по скуле и скрывался возле линии роста волос у шеи.

— Ох, — я растеряла весь запал.

— Убрать его не выходит, — он указал на скулу и попытался улыбнуться, но в глазах застыла боль, у меня сердце похолодело и едва не перестало биться. — Как и все шрамы, оставленные при помощи некоторых видов боевой магии. Давным-давно, ещё в детстве, попал под раздачу, случайно оказавшись не в том месте. Зато быстро подтянул раздел магии иллюзий. — он взглянул на меня. В комнате повисла напряжённая тишина и холод. — Отец тоже попал под боевку, но не выжил, — закончил он.

— Я выросла у сестры моей мамы, родителей я своих не помню, — выпалила я. — Они пропали без вести, где и как — не знаю.

Напряжение растаяло, словно и не бывало.

— Зеркало явилось? — хриплым голосом спросил Ойорн.

— Как миленькое! — кашлянула я. — Царапины кстати, ну, там в доме, помнишь, с той стороны, другой, оставил мелкий ящер, нахальный такой.

Ойорн растянул губы в без малого весёлую улыбку и снова скрыл шрам иллюзией. Осмотрев несчастного парня, до сих пор щеголяющего давно высохшими пятнами грязи, неожиданно для себя самой поцеловала его в щёку, затянутую иллюзией, и, шепнув:

 — Отдыхай! — вернулась к себе. Рухнула на диван и отключилась, давненько со мной подобного не случалось, с первой сессии в академии, если быть точной.

Проснулась я в кромешной тьме и поплелась, не открывая глаз, в купальню, натыкаясь на всё подряд по пути. Заработав парочку ушибов, я немного проснулась и приводила себя в порядок, более-менее соображая, что делаю. Вернулась в комнату, облачённая в халат, висевший на крючке в купальне, открыла чемодан, покосилась на окно, где царили тёмные предрассветные часы, и выудила удобные просторные чёрные брюки и широкий свитер болотного цвета, тонкой вязки, почти невесомый, но удивительно тёплый. Покосилась на зеркало, зарделась и утопала переодеваться обратно в купальню. Для магической штуковины, если я обзаведусь своим домом, нужна отдельная комната.

Только я успела собрать волосы в хвост, как в дверь деликатно постучали. Распахнув её, увидела старшего дознавателя. Он стоял на вытяжку с зажженным фонарём и пачкой листочков в руке. Тут же в прихожую вышел Ойорн.

— Нежить закончил с рисованием, улегся на лавку и не подаёт признаков жизни. Если бы я не знал, что он оживший мертвец, решил бы, что он крепко спит, — негромко сказал он.

— Просто мои заклинания угасли, пусть лежит, меньше хлопот, — успокоил начальство Ойорн.

— Жители мне, конечно, поверили, что он обезврежен, но покидать дома пока не слишком торопятся, так что знакомство с местными откладывается до поры, — он вздохнул.

— Они теперь озёр боятся! — догадалась я.

Старший дознаватель повел плечами и протянул Ойорну листочки. Он взял их, но, подумав, сказал:

— Вернёмся в участок, неспокойно на душе. Там будет пригляд и за нежитью, и зеркалом. Кстати, Шайора, оно до сих пор в комнате?

— Да, стоит себе, — подтвердила я и улыбнулась краешком губ, вспомнив выкрутасы ящера.

— Придётся ему ещё немного по перемещаться в пространстве, — постановил Ойорн.

Вышли на крыльцо, я заметила несколько фигур, промелькнувших в конце улицы. По саду дома неподалеку перемещался свет от фонаря, подсвечивая деревья. Из-за угла соседнего дома вынырнула невысокая фигурка и поспешила к нам. Когда она подошла ближе, в отсветах фонаря в руке старшего дознавателя, я рассмотрела мужчину с шикарными усами, но робкой наружности: плечи опущены, взгляд бегающий. Он бесконечно дёргал себя за ус и нервничал все больше.

— Красх Нрин, что-то случилось? — обратился к нему старший дознаватель.

— Дом Хальналы в руинах, а её и след простыл! Куды она подевалась-то? — зашептал он в панике.

— О том, что она исчезла, я знаю, а вот куда, нет. Однако к нам из академии с утренним трамваем прибыла по распределению новая целительница, её имя Шайора Вайнор, если что-то обращаться можно к ней! — объяснил старший дознаватель.

— О, — уставился на меня мужчина. — Жена прихворнула, но пока я бегал за целительницей, оклемалась, нашла настой дома. Хм, добро пожаловать, — обратился он ко мне и ходко потрусил к калитке.

Ну, а мы так же ходко зашагали в участок. Первое, что я увидела, войдя внутрь, было, конечно же, зеркало, стоявшее на прежнем месте, будто все это время находилось здесь. Нежить темным бугорком возвышалась над лавкой.

Старший дознаватель поставил на стол фонарь. Ойорн разложил листочки, и мы внимательно их осмотрели. В большинстве своем это были нечитаемые каракули, но три листка нас заинтересовали. На одном из них схематично угадывалась могила, лес и скрюченная фигурка, замершая у ямы. На другом — арка, в центре волнистые линии и на третьем, лицо, наполовину старое, морщинистое и на половину молодое. Нарисовано было из рук вот плохо, и о смысле мы могли только догадываться.

— Хм, первый рисунок можно хотя бы интерпретировать. Что он пытался нарисовать на остальных двух? — Ойорн пристально уставился на второй листок. — Волнистыми линиями обычно изображают волны, то есть нарисованы скорее всего, арка и озеро. Хм, понятнее не стало.

— Двуликий, явно мужчина, — с умным видом заявила я и умолкла. — Больше мне в голову ничего не приходит.

Времени на дальнейшие изыскания нам не дали. С улицы послышались взволнованные голоса, потом вопль, резко оборвавшийся на высокой ноте. В тот же миг, нежить скатился с лавки, словно невесомую пушинку сорвал с петель решётку, отбросил её и пронёсся к зеркалу. Подхватил его и, снеся дверь в участок с петель, унесся в темноту. Всё это у него не заняло и пары минут, в течение которых мы не то что отреагировать, пискнуть не успели.

— Куда он зеркало потащил? — возмущённо заорала я.

Ойорн, ругаясь сквозь зубы, сунул рисунки в карман, старший дознаватель схватил фонарь, и мы, хоть и с запозданием, понеслись вслед за нежитью.

— Похоже нас ждёт финал затянувшейся пьесы при непосредственном участии нежити и лже-целительницы, — выдохнул Ойорн.

— Только бы не зашибли никого! — охнул старший дознаватель.

Нежить свернул за участок и понесся вдоль кромки леса. Отставать мы от него не хотели, поэтому пришлось умолкнуть, оставив разговоры на потом. Вокруг были только тени, стволы деревьев, наше дыхание и едва различимые отсветы фонаря в свете полной луны, появившейся из-за туч. Фигура мертвеца с зеркалом в руках притормозила у берега озера, рядом с другой фигурой, пополнее, но пониже ростом. До берега было совсем недалеко, и происходящее видели мы вполне отчётливо.

— Прячемся, посмотрим, что она сделать хочет, зеркало все равно долго на берегу не пробудет и перенесется к тебе, — прошипел Ойорн и затащил нас за ствол огромного дерева.

Старший дознаватель потушил огонёк в фонаре. Затаились, стараясь не выдать своего присутствия.

— Но если она нашла описание какого-то тёмного ритуала, то может и не перенесется! — зашипела я в ответ.

— Выждем, немного, в любом случае нужно понять, что там хитрого с заклинанием, которым она подняла мертвеца! Нам она вряд ли расскажет об этом откровенно и честно, — пояснил Ойорн.

На берегу загорелся костёр. В его свете мы увидели, как Хальнала бухнулась на колени у воды и, раскачиваясь, начала читать заклинание на непонятном языке. Ветер дул с озера, и часть слов мы слышали хорошо, но понятнее оно от этого не становилось. Спустя некоторое время из глубин озера начала подниматься каменная, древняя арка. Поверхность воды Чёрного озера, поначалу спокойная, начала волноваться, возле арки возникли водовороты, волны стали яростными и поднимались всё выше, накатываясь на песок.

— Второй рисунок, — онемевшими губами прошептала я.

Женщина торжествующе подняла руки и повернулась к зеркалу. Она не видела, как вокруг арки сгустилась тьма, живая, пульсирующая, пугающая. Огонь костра взвился в небо, отражаясь в зеркале, женщина шагнула вперёд. И вот тут произошло то, что и предсказал Ойорн. Зеркало исчезло и появилось возле соседней со мной сосенки, с её веток полетели иголки. Вопль Хальналы утонул в плеске волн. Тьма дико задергалась, скользнула к берегу и сбилась воедино с пламенем костра. Внутренний контур арки разорвало вспышкой молнии. Арка исчезла. Огонь и тьма качнулись в сторону, поглотив фигуру Хальналы и нежити. На берег выкатилась волна, погасив костер. Тьма съежилась и с шипением уползла, скрывшись из виду, а на песке лежали трое: молодой человек, девушка и парень с крыльями. Не призраки, полнокровные люди…

Кашляя, парень и девушка поднялись, пошатываясь, подхватили того, который с крыльями, под руки и оттащили подальше от волн. Белые крылья оставляли полосы на мокром песке.

— Саш, — сказала девушка. — Он ещё и плавать не умеет! Не лис, а наказание…