Важный эксперимент для развития всего человечества!

Важный эксперимент для развития всего человечества!

Учел ошибки первого эксперимента. Тире-дефис и все такое. Теперь есть два текста. Один сочинил ИИ, второй человек. Рассказ в стиле Зощенко. Напишите какой вам больше понравился. Если оба не понравились, то тоже напишите. И определите где автор человек, а где ИИ. Это очень важный эксперимент по определению будущего всего человечества)

Вариант 1.

Чашка кофия

Я человек, между прочим, не впечатлительный. Я даже однажды на пожаре стоял — так и то не дрогнул. Но тут, братцы, приключилось со мной волнение. Сам не ожидал. Прям как удар по психике.

Иду я, значит, после смены. Усталый, но бодрый. На мне спецовка ещё, и руки в машинном масле. И вдруг вижу — стоит барышня. Вся из себя такая, знаете… как из модного журнала. И на ней шляпка, и в руке кружевной платочек. А на лице — презрение и загадка.

Я сначала прошёл мимо. Потом вернулся. Потом опять прошёл. Потом опять вернулся. И наконец решился:

— Здрасьте, — говорю, — барышня. Вы, может, потерялись?

Она говорит:

— Я никогда не теряюсь. Я просто стою и пью воздух.

Так, думаю, интеллигенция. Типа художественная. Я от таких, честно говоря, всегда в стороне держался. У меня от них потом в голове шумит.

Но тут что-то щёлкнуло. Сердце, видимо. Или, может, давление. Я ей и говорю:

— А не желаете ли, барышня, прогуляться вдоль реки? Там красиво. У нас там и набережная цементированная.

Она посмотрела на меня, как на низшее существо. И говорит:

— А у вас, между прочим, кофий имеется?

Я говорю:

— Кофий — понятие растяжимое. У нас в буфете «Ява» растворимый. С пенкой. Если повезёт.

Она говорит:

— Я пью исключительно арабику.

Я на всякий случай промолчал. А потом, чтоб не испортить момент, говорю:

— Пойдёмте лучше к колонке. Там вода ледяная, чистая, без примесей. Организм укрепляет.

И повёл её. По дороге, значит, рассказываю. Про шпинделя рассказываю. Про станок горизонтально-расточной. Про ударный труд на участке. Я ведь передовик. У меня даже грамота есть — «За рационализацию и отсутствие брака».

Она сначала молчала. А потом говорит:

— Я вас слушаю исключительно из вежливости. Я вообще-то надеялась, что вы человек культурный, а вы мне — про шпиндель.

Я извиняюсь:

— А что, говорю, шпиндель — неинтересная тема? Это ведь основа промышленности.

Она говорит:

— Я, между прочим, женщина утончённая. Мне подавай булочку с корицей и чашку кофе.

Я карман проверяю — пусто. Зарплата завтра. Я ей прямо так и говорю:

— Денежные средства у меня в дефиците. Но душа, — говорю, — полна.

Она, знаете, даже не расстроилась. Только так как-то — презрительно. И говорит:

— Идите вы со своими шпинделями. Я вон с Василием Васильевичем гуляю. Он мне про Ван Гога рассказывал. А у вас — только масло и гайки.

И пошла. А шляпка у неё, знаете, прям колышется. По ветру.

Я постоял. Потом попил воды из колонки. Потом на смену пошёл. Ковать металл. И думать: то ли женщины нынче пошли чувствительные, то ли у меня кофий не той системы.

Чашка кофию

Ну, братцы мои, случилось вчера со мной нервное. Влюбился на всю жизнь. Причём не в простую барышню, а фильдеперстовую. Из тех, которые кофий пьют и мизинчик в сторону отводят. И громко смеются при этом.

Уж сколько раз я себе зарок давал к таким на версту не подходить. Что-нибудь попроще искать. Но нет. Будто какая-то невидимая сила меня к ним тянет.

— Что вы делаете, — спрашиваю, — когда у шпинделя резьба полетела?

— Грущу, — отвечает. И таким лёгким движением шляпку поправляет с бантиком.

Тут-то у меня сердце и захолонуло. Вижу, что на любые темы с ней можно говорить. А таких женщин, согласитесь, в нашем городе на раз-два.

— Не желаете, — спрашиваю, — променад со мной совершить по набережной? Природу посмотреть и про шпинделя поговорить.

— Желаю, — отвечает. И хохочет при этом.

Ну, я её под ручку — и идём вдоль реки. По дороге со знакомыми с нашего третьего кузнечного раскланиваюсь. Те удивляются: где, мол, такую кралю подхватил? А я не отвечаю, только глазами посылаю, чтобы дальше двигались по своему направлению. И вот идём мы, идём. Я ей и про шпинделя, и про пресс кузнечный, и про производственный план. Я ведь передовик, если что. Но вижу — действительно загрустила.

— Хочу, — говорит, — кофию со сладкой булочкой.

А у меня, братцы мои, как на грех, ни гроша в кармане. Получка-то только завтра. Ну, я ей и говорю: врачи, мол, кофий уже не одобряют. От него нервное случается и прыщи по всему телу. Лучше, мол, воды из колонки попить — и пользы больше организму. Барышня моя сразу надулась и говорит:

— Я про ваши шпинделя целый час слушала в надежде на кофий с булочкой. А раз кофию нету, то и сами себя тогда слушайте.

И ушла, шляпкой покачивая. Красивая такая в лучах заката.

А я воды попил из колонки — и на ночную смену пошёл. Ковать светлое будущее. Но обида всё-таки на неё осталась. Раз только из-за кофия со мной гуляла. А про шпинделя вполуха слушала.

Нет, не поймёшь их, этих женщин, братцы. И обычных, и этих. Фильдеперстовых.