Неповиновения флешмоб

Поддержу тему Александра Нетылева

Вообще, полагаю, в "Чести Воина" у меня много таких актов неповиновения, но прежде всего на ум приходит ситуация из главы "Западная граница", когда Клед был ещё "послушником":

Случай, действительно, не заставил себя ждать. Свело двух Воронов дежурство по выгулу коней. Пять случайных ребят вывели пятерых животин под уздцы к реке практически молча, дали напиться и пошли вверх по течению, чтобы потом сделать обход вокруг села.

Алан продолжал делать вид, что они просто знакомые. Поздоровался, но не более. Шёл впереди с подопечной скотиной и не вступал в разговор, заведённый кем-то из прочих Когтей о скудной зимней охоте, навеянный лесом, по опушке которого они сейчас шли. Клед оказался сзади и тоже молчал. Мысли его были заняты другом, пытаясь понять его поведение.

Как вдруг впереди послышался хруст, словно через кусты ломилось большое животное. Однако кони не проявляли признаков беспокойства. Когти, как один, замерли. Клед выхватил топорик, остальные не успели. Перед ними оказался гигантский младенец. Он тоже замер, увидев кавалькаду.

Был он довольно похож на человеческого ребёнка, пухленького и почти лысого, даже большой палец в рот засунул совершенно так же. Вот только ростом «младенец» не уступал вполне взрослым ребятам и на ногах держался вполне уверенно. А ещё на лбу промеж глаз у него была шишка, но не такая, как от удара, скорее нарост правильной формы, словно капля с двумя заострёнными кончиками. И удивительно ясные живые глаза очень светлого голубого цвета.

Таких существ Клед ещё не видел и рассказов ни о чём подобном не слышал. Когти не успели прийти в себя, как младенец улыбнулся и оказался возле стоявшего впереди Алана. Коснулся морды лошади, которая без опаски его обнюхала и даже лизнула ладонь...

И тут сверху налетел вихрь. Оказавшийся действительно гигантской женщиной, превосходившей их всех ростом раза в полтора. На том месте, где у малыша была шишка, на мгновение открылся третий глаз, совершенно чёрный, без радужки, при этом два обычных закрылись. Казалось, этот взгляд просветил всех насквозь — куда там Ятагану. У Кледа дыхание перехватило от жути. А она проворно подхватила ребёнка под мышку и взмыла в небо на огромных белых крыльях, похожих на лебединые, снова бросивших сильный порыв ветра им в лицо.

Клед даже не успел понять, во что она одета — только завихрения белой ткани разглядел. А Алан внезапно вскричал:

— Але́по!

Он вспрыгнул на лошадь, прямо без седла, и кинулся вдогонку через редколесье. Клед рванулся было за ним, но соседний Коготь придержал его за локоть:

— Не дури.

И парню оставалось только смотреть, как белое пятно стремительно улетает к горам, а друг скрывается за деревьями.

Когти потоптались на месте около часа, ожидая товарища, но тот не вернулся. Никто не знал, что и думать. Другие тоже не слыхали о подобных существах и значения выкрикнутого Аланом слова не знали. В конце концов порешили, что надо возвращаться в село и доложить о случившемся старшим. Правда, желанием стать дурным вестником никто не горел. Вызвался Клед. Он беспокоился за друга и даже осмелился спросить Ятагана, к которому Стен отвёл его повторить доклад, собираются ли отправить за Аланом поисковую партию.

Неподвижный, как змея в засаде, командующий по имени Раскин, на лице которого жили, казалось, лишь тёмные пронизывающие глаза, с полминуты буравил его своим выворачивающим кишки наружу взглядом, потом разлепил губы и сухо ответил:

— Твой товарищ считается погибшим. А ты, если вздумаешь отправиться на его поиски, окажешься дезертиром. Всё ясно?

— Так точно! — ответил Клед, хоть сердце его и сжалось в болезненный камень.

Противиться воле Ятагана, стоя перед ним, не было решительно никаких сил. Но ночью парень не смог сомкнуть глаз. Душу грызли тревога и несогласие. Нет, он понимал, что высылать отряд на поиски действительно означало лишь бездумно рисковать людьми. И ушедшему по сути в самоволку Когтю оказали честь, сочтя его погибшим. Но нутро Кледа кричало, что неправильно хоронить друга, который, как чуяло сердце, ещё жив!

Парня раздирало между верностью дружбе и долгом службы. В конце концов он, как часто делал, прибег к образу Меча. И не смог представить, что тот покорится ему вновь, если он подчинится приказу. Так что к рассвету нутро победило. А ум придумал оправдание: из двух бесчестий Коготь, согласно Кодексу, счёл меньшим стать дезертиром, чем бросить товарища в беде. По крайней мере, первое можно смыть, вернувшись с повинной и приняв наказание, даже если это будет проход через строй. Отчисление за недостойное поведение тут вряд ли грозило. А собратья по оружию, авось, не убьют. Особенно, если он найдёт Алана.

Пока все спали, Клед привязал меч к бедру под плащом, а топорик сдвинул со спины на правый бок, чтобы рукоять не выделялась. Сходил к штабу и спросил у дежурного охранника, не вернулся ли вчерашний беглец, но увы. Значит, план оставался в силе. Парень постарался закончить завтрак поскорее, незаметно положив хлеб и варёную репу мимо рта в карман. И поспешил на распределение работ, надеясь, что сможет вызваться на сбор дров. Поскольку, на таком задании он не был уже почти неделю, получилось.

В будущем про Алана я сделаю, наверное, отдельную главу. Хотя и эта в основном про него. Ну, может, сокращу или/и разобью на две. Этот текст я ещё не редактировала.