Она нас сдаст!

Карма вещь не предсказуемая от слова совсем. Сломала я снова машину, вызвала такси и пошла по улице на встречу. Иду, никого не трогаю, из-за высоких заборов собаки гавкают. Тут прилетает, мол, водитель отказался, назначили вам нового. Вжух и три минуты до приезда превращаются в пятнадцать. То есть нужно кому-то глаза мозолить, или собак бесить, и вот я топаю дальше, прямо по курсу дом, где 100% ни собак, ни камер. И взрослых сегодня то же нет, а вместо них незнакомая молодежь. От 20 до 25 лет, человек десять, пять машин запаркованы вдоль участка, а компания расположилась на всеобщее обозрение на открытом дворе.

Трое молодых людей между собой выясняли, кто из них более трезв, чтобы поехать. Женская часть коллектива комментировала.

— Марат, ты не пил, ты закидывался, тебя гайцы не поймают. Садись за руль! — с этими словами Марата, которому явно очень хорошо под руки проводят к водительскому месту.

Марат садится, крутит головой, но видит лампочку на потолке в салоне. Он смотрит на нее, и больше не реагирует на раздражители.

Какое-то время Марата пытаются привести в чувство, но наконец его дисквалифицируют. Спор, кто поедет продолжается. К двум номинантам на потерю прав присоединяются еще двое, среди которых я наконец опознаю сына хозяина. Горе-водители падают, поднимают друг друга, но спор не решается. Девушки подначивают:

— А давайте вы сядете каждый в свою машину, спорим, гайцы всех четверых не загребут!

— Х..йня! Пусть они пешком идут. Тут всего километров пять. Заодно проветрятся.

— Да, ты ох..ела? Я пока дойду туда, где продают, реально отпустит.

— А что нельзя заказать?

— А в наш квартал не возят, сказали, есть тут одна из администрации, не разрешает.

— Может она сама продает? АААААА! Кто это? Она смотрит на нас! Она нас сдаст! У нее телефон! Она снимает! Женщина! Съ..бись! Уходи!

Это они меня разглядели… Я стою с телефоном и смотрю как по карте едет машинка. И на хрен мне снимать истории из жизни животных? И тут я зависла, это же я ездила к дилерам, чтобы сюда не возили. Выходит, что это я гражданам праздник испортила. Но градус агрессии нарастает, в меня уже чем-то хотят запустить. И тут я решаю подать голос:

— Хорош шуметь, я тут такси жду. Если нам по пути, я могу кого-то одного взять с собой.

— Такси она ждет! У нее тоже все закончилось!

— Нет, у этой, наверное, бухло кончилось.

— Так, мальчики и девочки, я поеду на Беловежскую. Вредные привычки —это плохо, но, если этот конкретный пацан расшибется, мне перед его отцом Фаритом отвечать — указываю на сына соседа.

— Вот! Ты проспорила! Там как раз банчат.

— Алярма! Не говорите с ней. Это! Это! Это она из администрации — подает голос сын соседа, пытаясь навести фокус, и даже идет несколько шагов в мою сторону, но начинает падать. Его своим корпусом подпирает товарищ, они обнимаются, и тот всхлипывая, продолжает — А еще, еще, вы знаете, какая она? Она мне сверло не отдала, когда я просил. Она меня по любому отцу сдаст!

Родной, ты пришел несколько лет назад, не представился, и сходу попросил сверла. Которых у меня вне комплекта не было. И в администрации я сто лет не числюсь. Но пояснять все это ушатанному человеку бесполезно.

Хз, чем бы все закончилось, но тут приезжает таксист, начинающие наркоманы снова спорят, принять приглашение или отказаться. Побеждает решение ехать на четырех машинах самим.

В общем попадаю на адрес, тарюсь чем надо, снова вызываю машину, жду 25 минут, и вот она приезжает, я ее вижу, но тачка останавливается около неприметного ларька с фруктами, оттуда выскакивает продавец, отдает водителю пакетик, тот отменяет заказ и уезжает в закат. Я стою в глубоком недоумении, но яндекс уже назначил новую машину, и вот подкатывает таксист из местных, начиная разговор за жизнь. Я расстроенно комментирую ситуацию и тот отвечает.

— А чего такого? Ваша поездка стоит 300 рублей, а ему сейчас 1500 дадут. Я тоже иногда такие заказы беру, деньги не пахнут. А то тут не во всех кварталах закладчиков любят, недели две назад, местный одному такому задницу дробью на уток подстрелил. Мол, его дети тут гуляют. То же мне, невидаль какая. Дети у него?! Опасная становится работа.