Идеальный отпуск
Автор: Эрика ШейденОтпуск, день пятый. Карасиная наука
Рассвет застал меня на кухне, где тётя Люда с заговорщицким видом вручала мне странное сооружение из бамбука и лески, больше напоминающее орудие пыток, чем рыболовную снасть.
"Держи удочку, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Дядя Миша ждёт у реки. Только не вздумай спрашивать, почему наживку нужно макать в чеснок — у него на этот счёт целая теория заговора."
Я вышла во двор, и увидела того самого рыжего сорванца, моего речного мучителя. Он презрительно осмотрел мою снасть и фыркнул:
"С такой удочкой разве что водяных ловить. Дядя Миша тебя на смех поднимет!"
Старый рыбак действительно уже ждал у заросшего камышами затона, представляя собой живую энциклопедию рыбацкой мудрости. Его резиновые сапоги, испещрённые заплатами, выглядели как карта сокровищ с отметками "здесь был карась". Жилетка, увешанная коробочками с таинственным содержимым, позвякивала при каждом движении. А неизменная ушанка теперь украшалась целым арсеналом рыболовных крючков, блёсен и чего-то, что напоминало зуб какого-то доисторического существа.
"Ну что, городская, — прохрипел он, затягиваясь самокруткой с ароматом, от которого слезились глаза, — готова к лекции по карасиной психологии? Сегодня будем выуживать золотистых хитрецов. Или они нас. Поживём — увидим."
Оказалось, ловля карасей — это не просто забросил удочку и ждёшь. Это целое таинство, требующее:
правильного выбора места - "карась любит, чтобы и тихо было, и грязь под боком";
особой наживки - "тесто должно пахнуть так, чтобы у самого аппетит просыпался";
и главное — состояния души - "если злишься — карась это чувствует и обижается".
Дядя Миша усадил меня на складной стульчик, который с треском прогнулся под моим весом, и начал посвящать в тайны:
"Видишь вон те пузырьки на воде? Это карасиная разведка работает. Они сначала патруль отправляют — проверить, не подвох ли. Нам нужно их перехитрить!"
Он достал из жилетки баночку с тестом, которое пахло чесноком, ванилью и чем-то ещё неопознанно-привлекательным.
"Секретный рецепт, — подмигнул он, насаживая шарик на мой крючок. — В семидесятом году на такую наживку весь пруд выловили!"
После двух часов медитативного созерцания поплавка, во время которых дядя Миша успел поведать:
историю про карася-гиганта, съевшего у него кепку в 1978 году;
философскую теорию о том, почему рыбы не любят новости по телевизору;
и тайное знание о том, как определить характер рыбы по кругам на воде...
...мой поплавок вдруг дёрнулся и резко пошёл ко дну!
"Подсекай!" — заорал дядя Миша, вскакивая так, что его стульчик полетел в кусты.
Сердце бешено заколотилось, когда я почувствовала на другом конце лески настоящее сопротивление. Удочка согнулась в дугу, леска запела, натягиваясь как струна.
"Не форсируй, веди плавно! — руководил процессом дядя Миша. — Это же не щука, карась — барин, любит, чтобы с почтением!"
В тот самый момент, когда золотистый бочок уже показался из воды, моя нога соскользнула с мокрой кочки, и...
БУЛЬК!
Речка встретила меня объятиями холодной илистой воды. Карась, воспользовавшись моментом, сделал победный кульбит и исчез в глубине, оставив мне на память лишь порванную леску.
Промокшая до нитки, но странно довольная, я сидела у потрескивающего костра рядом с дядей Мишей. Он, несмотря на свою вымокшую ушанку и сапоги, полные воды, сиял, как мальчишка после первой пойманной рыбы.
— Ну что, профессор, — прохрипел он, подбрасывая в огонь сухую ветку, — подведём итоги?
Я вздохнула и разложила перед ним свои "трофеи": три ветки приличных размеров, одна даже с листьями, и старую, истрёпанную кепку, которую выудила вместо карася.
— Вот мой улов, — сказала я.
Дядя Миша оживился, схватил кепку и пристально её рассмотрел.
— Да это же легендарная кепка семьдесят восьмого года! — воскликнул он. — Её у меня тот самый карась-исполин стащил, когда я его вываживал! Помню, как сейчас: клюнул, дернул — и шляпа с головы долой!
Я засомневалась, но дядя Миша уже доставал из жилетки потрёпанную фотографию, на которой смутно угадывался силуэт крупной рыбы. Или коряги. Или, возможно, просто тени.
— Вот, гляди! — тыкал он пальцем в потускневший снимок. — Сам видел, как он её проглотил!
Мы посмеялись, потягивая чай из походного котелка, и дядя Миша начал рассказывать, как правильно преувеличивать размер упущенной рыбы, чтобы это звучало правдоподобно.
— Главное — детали, — поучал он. — Не просто "большой", а "такой, что в ведро не влез". И обязательно упомяни, как он леску "как нитку порвал".
Когда костёр догорел, мы собрались и побрели домой.
Тётя Люда встретила нас на крыльце, скрестив руки на груди.
— Ну что, рыбаки? — спросила она, окидывая нас оценивающим взглядом.
— Ученица не подвела! — отрапортовал дядя Миша, хлопая меня по плечу. — Правда, рыбу не поймала, зато истории теперь рассказывать умеет не хуже меня!
Тётя Люда покачала головой, но в уголках её губ дрогнула улыбка.
— Ладно, идите греться. А ты, — она кивнула мне, — не забудь, что завтра с утра пораньше…
— Что завтра? — насторожилась я.
— Ничего, ничего, — загадочно ответила тётя Люда. — Спи пока.
Я уже засыпала, укутавшись в одеяло, как вдруг услышала тихий стук в окно. Приподнявшись, я раздвинула занавеску и увидела в темноте знакомую рыжую голову.
— Эй, городская! — прошептал мальчишка. — Завтра на сенокос идём! У нас коса — любо-дорого посмотреть!
Я хотела ответить, но он уже скрылся в темноте, оставив меня размышлять о том, что за новый "подвиг" ждёт меня завтра.
P.S. Перед сном я вспомнила, как дядя Миша шепнул мне на ухо, когда мы шли домой:
— Тот карась, что сорвался, — не простой. У него за жабрами золотое пятнышко было. Царская метка. Такой раз в жизни ловится.
И почему-то я ему поверила.