Идеальный отпуск

Отпуск, день пятый. Карасиная наука

Рассвет застал меня на кухне, где тётя Люда с заговорщицким видом вручала мне странное сооружение из бамбука и лески, больше напоминающее орудие пыток, чем рыболовную снасть.

"Держи удочку, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Дядя Миша ждёт у реки. Только не вздумай спрашивать, почему наживку нужно макать в чеснок — у него на этот счёт целая теория заговора."

Я вышла во двор, и увидела того самого рыжего сорванца, моего речного мучителя. Он презрительно осмотрел мою снасть и фыркнул:

"С такой удочкой разве что водяных ловить. Дядя Миша тебя на смех поднимет!"

Старый рыбак действительно уже ждал у заросшего камышами затона, представляя собой живую энциклопедию рыбацкой мудрости. Его резиновые сапоги, испещрённые заплатами, выглядели как карта сокровищ с отметками "здесь был карась". Жилетка, увешанная коробочками с таинственным содержимым, позвякивала при каждом движении. А неизменная ушанка теперь украшалась целым арсеналом рыболовных крючков, блёсен и чего-то, что напоминало зуб какого-то доисторического существа.

"Ну что, городская, — прохрипел он, затягиваясь самокруткой с ароматом, от которого слезились глаза, — готова к лекции по карасиной психологии? Сегодня будем выуживать золотистых хитрецов. Или они нас. Поживём — увидим."

Оказалось, ловля карасей — это не просто забросил удочку и ждёшь. Это целое таинство, требующее:

правильного выбора места - "карась любит, чтобы и тихо было, и грязь под боком";

особой наживки - "тесто должно пахнуть так, чтобы у самого аппетит просыпался";

и главное — состояния души - "если злишься — карась это чувствует и обижается".

Дядя Миша усадил меня на складной стульчик, который с треском прогнулся под моим весом, и начал посвящать в тайны:

"Видишь вон те пузырьки на воде? Это карасиная разведка работает. Они сначала патруль отправляют — проверить, не подвох ли. Нам нужно их перехитрить!"

Он достал из жилетки баночку с тестом, которое пахло чесноком, ванилью и чем-то ещё неопознанно-привлекательным.

"Секретный рецепт, — подмигнул он, насаживая шарик на мой крючок. — В семидесятом году на такую наживку весь пруд выловили!"

После двух часов медитативного созерцания поплавка, во время которых дядя Миша успел поведать:

историю про карася-гиганта, съевшего у него кепку в 1978 году;

философскую теорию о том, почему рыбы не любят новости по телевизору;

и тайное знание о том, как определить характер рыбы по кругам на воде...

...мой поплавок вдруг дёрнулся и резко пошёл ко дну!

"Подсекай!" — заорал дядя Миша, вскакивая так, что его стульчик полетел в кусты.

Сердце бешено заколотилось, когда я почувствовала на другом конце лески настоящее сопротивление. Удочка согнулась в дугу, леска запела, натягиваясь как струна.

"Не форсируй, веди плавно! — руководил процессом дядя Миша. — Это же не щука, карась — барин, любит, чтобы с почтением!"

В тот самый момент, когда золотистый бочок уже показался из воды, моя нога соскользнула с мокрой кочки, и...

БУЛЬК!

Речка встретила меня объятиями холодной илистой воды. Карась, воспользовавшись моментом, сделал победный кульбит и исчез в глубине, оставив мне на память лишь порванную леску.

Промокшая до нитки, но странно довольная, я сидела у потрескивающего костра рядом с дядей Мишей. Он, несмотря на свою вымокшую ушанку и сапоги, полные воды, сиял, как мальчишка после первой пойманной рыбы.

— Ну что, профессор, — прохрипел он, подбрасывая в огонь сухую ветку, — подведём итоги?

Я вздохнула и разложила перед ним свои "трофеи": три ветки приличных размеров, одна даже с листьями, и старую, истрёпанную кепку, которую выудила вместо карася.

— Вот мой улов, — сказала я.

Дядя Миша оживился, схватил кепку и пристально её рассмотрел.

— Да это же легендарная кепка семьдесят восьмого года! — воскликнул он. — Её у меня тот самый карась-исполин стащил, когда я его вываживал! Помню, как сейчас: клюнул, дернул — и шляпа с головы долой!

Я засомневалась, но дядя Миша уже доставал из жилетки потрёпанную фотографию, на которой смутно угадывался силуэт крупной рыбы. Или коряги. Или, возможно, просто тени.

— Вот, гляди! — тыкал он пальцем в потускневший снимок. — Сам видел, как он её проглотил!

Мы посмеялись, потягивая чай из походного котелка, и дядя Миша начал рассказывать, как правильно преувеличивать размер упущенной рыбы, чтобы это звучало правдоподобно.

— Главное — детали, — поучал он. — Не просто "большой", а "такой, что в ведро не влез". И обязательно упомяни, как он леску "как нитку порвал".

Когда костёр догорел, мы собрались и побрели домой.

Тётя Люда встретила нас на крыльце, скрестив руки на груди.

— Ну что, рыбаки? — спросила она, окидывая нас оценивающим взглядом.

— Ученица не подвела! — отрапортовал дядя Миша, хлопая меня по плечу. — Правда, рыбу не поймала, зато истории теперь рассказывать умеет не хуже меня!

Тётя Люда покачала головой, но в уголках её губ дрогнула улыбка.

— Ладно, идите греться. А ты, — она кивнула мне, — не забудь, что завтра с утра пораньше…

— Что завтра? — насторожилась я.

— Ничего, ничего, — загадочно ответила тётя Люда. — Спи пока.

Я уже засыпала, укутавшись в одеяло, как вдруг услышала тихий стук в окно. Приподнявшись, я раздвинула занавеску и увидела в темноте знакомую рыжую голову.

— Эй, городская! — прошептал мальчишка. — Завтра на сенокос идём! У нас коса — любо-дорого посмотреть!

Я хотела ответить, но он уже скрылся в темноте, оставив меня размышлять о том, что за новый "подвиг" ждёт меня завтра.

P.S. Перед сном я вспомнила, как дядя Миша шепнул мне на ухо, когда мы шли домой:

— Тот карась, что сорвался, — не простой. У него за жабрами золотое пятнышко было. Царская метка. Такой раз в жизни ловится.

И почему-то я ему поверила.