О доверии к автору

Хотела похулиганить и поставить заголовок «Автор на доверии», но решила, что это будет перебор и вообще не про то. Вернее, смысл с точностью до наоборот. Поэтому нужен подзаголовок: «Что дозволено Камше, не дозволено Васе Пупкину».

Мой покойный муж Алексей Токарев ака Садху Скилл был настоящим фэном. Читал очень много, всегда был в курсе новинок, имел безошибочный вкус и умел находить книги стоящие и значимые. Я по сравнению с ним в своих оценках тороплива и поверхностна. Это я к тому, что мнение Скилла о книгах я считала чуть ли ни истиной в последней инстанции. Хотя иногда и спорили. Например, про «Объекты в зеркале заднего вида». Мне нравилось, а Скилл считал, что Дивов взялся не за свою тему, работяг он не понимает от слова вообще, слишком московски-интеллигентен. Я доказывала, что Дивов все понимает. Хотя потом прочитала у него про Копотню – район-близнец наших омских Нефтяников, где мы тогда жили. И поняла, что – да, Дивов смотрит на окружающую меня реальность не изнутри, а извне. 

Но, в общем и целом, я считала, что обязана прочитать книги, которые Скилл признал стоящими. 

Так вот, лет двадцать назад Скилл притащил из книжного первый том «Отблесков Этерны» Веры Камши – «Красное на красном». Проглотил за пару дней, вынес вердикт: «Более чем годно. Даже роскошно». 

Ну, и прочем мне лекцию о Камше. Дескать, ученица Перумова, на которого мы, толкиенисты и ролевики, конечно, плевались как на оппонента Профессора, но признавали мэтром. Что у Камши уже есть «Аэлита» и «Меч в камне», не самые хилые премии… В общем, автор молодой, но с большим потенциалом. 

Я взялась читать и не смогла пробиться через пролог:

«В городе, который некогда назывался Кабитэла, а ныне - Оллария, цвела сирень. Белые и лиловые свечи, как и положено горящим свечам, были обречены. Обречены были и воркующие на крышах голуби, и суетящиеся на улицах люди, и сам этот мир, но неизбежность конца придавала весеннему городу некое горькое очарование. Трудно любить то, что всегда было и всегда будет, зато осознание того, что "это в последний раз" оживляет притупившиеся чувства, и ты замечаешь вещи, которые раньше не замечал, и сердце твое разрывается от любви и боли.

 Одинокий в последний раз шел улицами Олларии - этот мир становился опасен. Скоро старая, добрая Кэртиана будет вотчиной раттонов, пройдет еще несколько веков и то, во что превратится некогда вольный и радостный мир, придется уничтожить. Из великого Ожерелья выпадет еще одна бусина - не столь уж и страшная потеря, ведь сама Нить уцелеет».

Чо? Куда? Какое Ожерелье, какая Нить? Это ваще о чем?

Решила, что это пролог такой. Зашла в первую главу. Там еще замутнее. 

Во-первых, название главы. Ладно, я в школе французский учила, с грехом пополам поняла смысл: «Валет мечей». Ну, типа герои будут обозначены картами – короли, дамы, валеты. И вся эта структура из четырех кланов-стихий завязана на карточные символы. Но это же думать надо, соображать!

И дальше – такая же нудьга, как в прологе:

«Осень 397 года круга Скал выдалась хмурой и слякотной. Серое небо, словно бы укутанное грязным войлоком, нависало над раскисшими дорогами. На проселках лошади вязли чуть ли ни по стремена, но и столичный тракт был не многим лучше. В такую погоду путешествуют либо по необходимости, либо по большой охоте, которая, как известно, пуще неволи. Злые, заляпанные грязью путники, измотанные кони и мулы, чавкающая, вязкая грязь, мокрые деревья у обочин, воронье в низком небе - все это напрочь лишало окрестности Олларии неоднократно воспетой трубадурами прелести. Непоседы, покинувшие дом по собственной прихоти, и те глядели по сторонам безо всякой радости, чего уж говорить о тех, кого впереди не ждало ничего хорошего. Летом яркое солнце и сочная зелень скрасят любую неприятность, осенью, особенно столь унылой, даже воображаемые напасти кажутся безнадежными и неотвратимыми. Неудивительно, что шестнадцатилетний Ричард Окделл смотрел на мир отнюдь не радостными глазами».

Ну – ок. Этот Ричард, видимо, и есть валет. И – да – путешествовать верхами осенью – не самое приятное занятие. Но мне как-то не особо хочется читать про это. Я тогда увлекалась Желязны и Олдями, точнее, индуистской экзотикой, в которой главное – жара и пряные запахи тропических джунглей. Русскоязычные квази-европейские тексты как-то не катили. 

В общем, я бросила читать. И лишь месяца через два взяла «Красное на красном», потихоньку вчиталась, втянулась и поняла, что слово «роскошно» - самое точное. Роскошь сложного образного стиля. Роскошь шикарно продуманной системы мира, чья структура отражается в карточных раскладах. Роскошь нюансов эмоций… В общем, весомо и пышно. Похоже на архитектурный стиль барокко. 

А сейчас думаю: если бы не значимое для меня мнение Скилла, я не стала бы читать Камшу. Хотя, может быть, через какое-то время и стала бы, все же настойчивые рекомендации «Мира фантастики» чего-то стоят.

К чему это я? Да к тому, что Камша в своих романах принципиально нарушает все «законы» увлекательного чтива, которые сейчас внедряют в сознание сетевых авторов. Она творит свой мир, совершенно не заботясь о том, что нужно «схватить читателя за шкирку», потанцевать вокруг читателя летку-енку с преподвывертом, лишь бы заинтересовать, увлечь, не дать отбросить книгу, точнее, - закрыть файл на телефоне. Ей было так можно. У нее так получилось. Потому что Камша – имя. Хотя 20 лет назад это вообще не было именем, это было «какая-то девочка, которую двигает Перумов». Но вкусу Перумова доверяли, к его мнению прислушивались, поэтому был интерес и к текстам Камши. 

Интерес и доверие. Дескать, раз такая поддержка, то совсем дерьмом тексты быть не могут.

Сегодня у читателя нет доверия к авторам от слова вообще. Сегодня читатель смотрит на текст с мыслью: "Ну-ка, Вася Пупкин или как там тебя зовут, вот стал бы я еще всяких там авторов запоминать, ну-ка, что ты мне можешь предложить такого, чтобы у меня все свернулось и развернулось? Ну-ка, развлеки меня, шут, я хочу оттянуться, и ты обязан меня развлечь, увлечь и удовлетворить!"

Конечно, есть несколько имен, которым читатель доверяет, хотя любит побурчать, что, дескать, «имярек исписался». Но все равно не преминет заглянуть в каждую новинку. А остальные сетевые авторы сливаются в глазах читателя в неразличимую массу. Фамилии не запоминаются, хоть авторы из кожи вон лезут, состязаясь в оригинальности псевдонимов. Не запоминаются и герои, и сюжеты. Все стандартно и форматно. Все построено по тем «законам привлечения и удержания внимания», которые выведены относительно успешными авторами. 

Отступление от шаблона, эксперимент, попытки сделать по-своему – риск «отвала подписоты», риск падения продаж. 

Вот и получается, что вместо нескольких хороших авторов с именами мы имеем сотни безымянных. И тем, кто в потенциале мог бы стать хорошим самостоятельным и самобытным автором, пробиться через эту массу малореально. 

Доказательство? Низкий рейтинг писателей с реальными именами. Тот же Олег Дивов на АТ имеет рейтинг в три четверти миллиона. Примерно такой же, как бывает у начинающих авторов «боярки». Для автора такого уровня это не серьезно. Но – это реальность. 

А уж тем, кто не успел «выстрелить в бумаге» для достижения высокой популярности нужно очень много вкладывать в рекламу. Причем – самому, а не с помощью издательств, как это бывает с «повесточными» авторами «боллитры». 

Чтобы перестать быть в глазах читателя "Васей Пупкиным", нужно попотеть.

Хотя, похоже, что-то начинает меняться. Пока наблюдаю…