Лекторий «Школа Матриарха»

Мы с дочерью как-то проведывали своих на кладбище. Стояли, смотрели на памятник, в какой-то момент я повернулась к дочурке, чтобы ее обнять. В эту секунду я поняла, что, непроизвольно так получилось, за моей спиной - аккурат по прямой линии - оказались могила мамы и, чуть дальше, - бабушки.

А передо мной была моя дочь.

Я стояла, физически ощущая всеми позвонками, каждой своей клеточкой, каждым своим нейроном.... благословение. Оно текло - от бабушки, через маму, ко мне и от меня - к моей неземной девочке.

В голове в то мгновение звучала одна мысль. Даже не мысль. В голове звучало одно слово.

Матриарх.

Из зеркала на тебя смотрит незнакомка. Подурневшая, потускневшая, потухшая, измученная, опустошенная, разочарованная и апатичная. Художнику и перфекционисту тяжело даются любые неэстетичные вещи, а потому старение для него становится перманентной пыткой некрасивостью.

В детстве, упав с велосипеда и чертовски больно рассадив коленку, мы подскакивали на ноги, давясь слезами, пытаясь вдохнуть парализованными от болевого шока легкими, и, смеясь неестественным смехом, начинали горячечно повторять голубыми от асфиксии губешками одну фразу - как заклинание, как заговор, как лихорадочную молитву. «Мне не больно!». «Мне не больно!». «Мне не больно!». Почему-то это было нельзя. Показывать, что ты живой. Что ты уязвим и раним. Что, как любое живое существо, испытываешь боль. Чтобы не напугать, а, наоборот, успокоить, уверив в том, что с тобой все в порядке, вечно паникующую по пустякам маму? Чтобы над твоей слабостью и незадачливостью не смеялись недалекие зубоскалы? Чтобы уменьшить болевой синдром, внушив самому себе - вербальная магия, мозг «верит», что реальность такова, каковы слова, которыми она описана, - что боли нет, и угрозы жизни и здоровью тоже нет?

Больно. Очень больно. Еще как больно. Больно не то слово.

Стареть это неописуемо грустно и больно.

Физически больно, потому что организм уже начинает давать сбой, и в жизни становится много заурядной физической боли: дают о себе знать полученные в прошлом спортивные и неспортивные травмы, послеоперационные швы, последствия удаления органов, возрастные нарушения.

Больно, потому что память - могильник радиоактивных отходов без защитного саркофага над ним.

Больно терять красоту.

Каким бы искусным не был твой массажист, косметолог, пластический хирург, в сорок пять, как бы хорошо ты не выглядел, это фраза всегда идет в связке с паскудным уточнением «для своего возраста». И как бы заливисто ты не смеялся, пытаясь скрыть ощущение ядерной воронки в солнечном сплетении, как бы не пытался уверять плохо слушающимися губами, что ты все так же по-прежнему юн душой и телом и нисколечки не изменился, в сорок пять ты выглядишь на сорок пять. В сорок пять ты чувствуешь себя на сорок пять.

Быть взрослым - это аккурат и есть уметь смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Быть взрослым - это осознавать свои права, право быть взрослым прежде всего, и обязанности, главная из которых - быть взрослым. Что значит брать на себя ответственность. Личную ответственность за то, что входит в зону твоей ответственности, а это очень обширная зона: гораздо, гораздо шире прилегающих территорий к зоне комфорта под названием «хата с краю».

Взрослый - это тот, чьи главные достоинства не молодость и привлекательная внешность.

Взрослый - это тот, чьи главные достоинства мудрость и мужество.

Катастрофа современного общества в том, что в массовом бессознательном начисто отсутствует образ взрослого. Образ родительской фигуры. Образ патриарха.

Образ матриарха.

Современные женщины отчаянно и обреченно пытаются быть двадцатилетними. Они говорят задыхающимся голосочком с гипертрофированным обилием уменьшительно-ласкательных форм в своей речи, ходят на полусогнутых ногах, сутулясь и втягивая голову в плечи и непрестанно объясняются, оправдываются и превентивно извиняются за каждый свой шаг и действие. Они заискивают и лебезят, шарахаются от каждой тени, а в их глазах побитой собаки (я оставлю этот оборот, потому что этот взгляд именно так и называется) вечно блестят проглоченные слезы, - и у меня не повернется язык их - себя - осуждать. Мы живем в настолько больном обществе, что быть взрослым это действительно страшно.

Панические атаки, бешеную тахикардию и спонтанное удушье вызывают мысли, что от тебя отпишутся в соцсети незнакомые подписчики.

Зашкаливающая тревожность и синдром самозванца порождаются опасениями, что у тебя может не получиться что-то, что всегда есть возможность попробовать сделать еще раз или переключиться на что-нибудь другое.

До депрессий и злоупотребления вином доводят апокалиптические картины будущего, в котором ты допустил не смертельную, и вообще в принципе не стоящую внимания поправимую ошибку.

Современный человек боится быть тем, кто уже не испытывает наинелепейших детских страхов.

Современные взрослые успешные и состоятельные женщины жалуются на потерю вкуса жизни. Как в анекдоте про сломанные шарики, их ничего не радует. Не радует. Шарики и не должны радовать психологически зрелую личность. Взрослому хочется чего-то сложного, трудоемкого, головоломного, хочется что-то создавать, делать что-то существенное, внушительное, учить, применять свой колоссальный потенциал, накопленные знания и приобретенные за жизнь навыки.

Хочется посильно менять мир, делать общество лучше для своих детей, хочется оставить после себя что-то, кроме пятнышка копоти на небе.

Советы окружающих бесценны. Увеличь губы. Заведи любовника. Сходи к психологу. С жиру бесишься. Зажралась (не мой лексикон, но это цитата).

Обывательская мораль держит в подземельях Пирамиды Маслоу надежней самых изощренных технологий социального инженеринга.

К психологу с жалобой «мне невыносимо скучно в подземельях, я хочу на балконы верхних этажей» - тоже не придешь, современной психологии данный синдром неизвестен. Мне, во всяком случае, подобных описаний в книжках и учебниках не попадалось.

Современные взрослые находятся - не без причин, впрочем, - в сомнамбулическом оцепенении из-за демотивирующего предвидения тщетности своих усилий ввиду безразличия и абсолютной инертности воспринимающей стороны - пребывающей ровно по тем же причинам ровно в такой же кататонии.

Депрессии, тревожность и профвыгорание возникают от подспудного понимания запредельной, фантасмагорической бессмысленности происходящего, неизрасходованной энергии и нереализованного потенциала. От неотрефлексированного, но безошибочного ощущения, что отпущенное тебе драгоценное, самое лучшее, священное время, когда ты уже многое знаешь и умеешь, и у тебя еще есть силы на созидание, - уходит. Люди отчаянно пытаются зафиксироваться на предыдущем этапе, понимая, что уже не успеть, и обреченно стремясь отмотать назад, на стартовую позицию.

Мои друзья настаивают, что мне с моими компетенциями давным-давно пора начать реализовывать свой проект.

Однажды близкая подруга прервала мои стенания-причитания о том, что я очень скучаю по своей беззаветно любившей меня бабушке. Подруга осекла меня возражением, что такой бабушкой, по которой я так тоскую, уже следует постепенно начинать становиться мне самой.

Буквально на днях мы ехали в машине с дочерью, сыном и его подружкой, восемнадцатилетней девушкой - совсем подростком еще, по сути. Сын спал на заднем сиденье, и я была уверена, что и малышка рядом с ним задремала тоже. Мы разговаривали с дочкой, слово за слово, я рассказывала ей про бабушку, про ее частушки, про приметы и обряды, приемы бытовой магии, которыми она пользовалась. Я замолчала, и вдруг с заднего сиденья раздался голос. Девчушка, скромная, тихая, всегда старающаяся побыстрей прошмыгнуть и исчезнуть из твоего поля зрения, вдруг попросила меня... Рассказать что-нибудь еще. Как оказалось, она внимательно слушала мою спонтанную импровизированную лекцию - она ловила каждое слово.

У меня сжалось все внутри. Я не верила в реальность происходящего. Я давно не ощущала такого воодушевления и чувства окрыленности. Трогательный воробушек напомнила мне меня саму в детстве. Я точно также в свое время жадно тормошила свою бабушку и, завороженная, взывала - расскажи мне что-нибудь еще! Что-нибудь вот это - что знаешь только ты, от чего открываются глаза и перехватывает дыхание, от чего переворачивается вся картина мира и происходит каскад ошеломительных озарений.

Современные дети со всеми этими дутыми искусственными интеллектами и гаджетами, инопланетяне эпохи дегуманизации и трансгуманизма, которая была бы мертвяще страшной, если бы по исторической справедливости не повторялась сегодня второй раз в виде фарса, на самом деле... Они совершенно люди. Они живые. У них есть колоссальный запрос на правду, оболганную, очерненную, высмеянную, опошленную, - о том, как все устроено на самом деле, запрос на истинные смыслы, запрос на настоящую жизнь, реальную реальность и человечность.

Но больше нет бабушек, у которых было нечто, что не купить ни за какие деньги мира.

Мудрость и мужество.

Все звезды сошлись, я поняла, каким бы мог быть мой проект. Я хочу делиться - как родитель, я не имею морального права не делать этого, - своими знаниями.

Я не самопровозглашенный гуру. Мои знания - результат высшего образования, многих лет работы журналистом и десятилетий самостоятельной добровольной каторжной работы над собой.

Сотни интервью. Сотни километров прочитанных и сотни километров написанных текстов.

Десятилетия одержимого поиска ответов на вопросы и откапывания жемчужин в гигатоннах инфоцыганских и пропагандистских авгиевых куч. Десятилетия попыток систематизации полученных сведений и усилий составить их в единую картину. Десятилетия борьбы с собственным стереотипным мышлением и мероприятий по ликвидации свалки обломков всевозможных вшитых в твое бедное сознание манипулятивных программ.

Мой проект называется Лекторий «Школа Матриарха». Я планирую выложить у себя в блоге цикл лекций, в которых расскажу о биологии поведения, подлейшей социальной инженерии, техниках рейдерского захвата личности, механизмах форматирования сознания. Я расскажу о славянской мифологии, являющейся по сути системой научных знаний об устройстве мироздания, полной спасительных методик, основанных на знании физических эффектов, поразительно напоминающих квантовые: просто бабки-шептухи и знахарки пользовались несколько иной, отличной от словаря современных бородатых ученых мужей, терминологией.

В своих лекциях я хочу если не дать ответы на проклятые - не такие уж и проклятые - вопросы почему все так, а не иначе, кто виноват и что делать, то хотя бы рассмотреть наиболее убедительные версии. Ибо сколько уже можно слабохарактерно-малодушно довольствоваться индульгенцией, некогда неосмотрительно выданной совсем юным Лермонтовым, сгоряча провозгласившим, что «довольно того, что болезнь названа, а как ее лечить - бог весть!».

Не довольно.

Считая это своей миссией, я много лет рассказываю обо всем вышеперечисленном в своих художественных текстах, которые выкладываю в публичный доступ бесплатно. Анонсированный курс лекций задумывался как подводка к моим произведениям, сложным для восприятия без предварительного разъяснения-введения. Но одновременно курс будет совершенно самодостаточным продуктом.

Много лет назад я вела авторскую колонку на сайте. В тех своих текстах, еще совсем щенячьих, наивных, шатких и валких, робких и сумбурных, я уже тогда интуитивно пыталась нащупать ответы на фундаментальные вопросы, но меня почему-то определили в заурядные бытописатели мамкиных будней. Хейтеры называли меня Человек-Мать и Женщина-Жена: говорю же, жить ой как страшно. Взрослые, пожилые даже люди с уровнем развития вздорного подростка могут подрисовать твоему портрету усы и другие первичные и вторичные половые признаки.

Матриарх - это не про материнство, хотя и про него тоже.

Матриарх - это что-то, что ближе к жречеству.

Последовательность лекций имеет значение, поэтому изучать тексты рекомендуется «снизу», начиная с записи «Дома душу забирают на ремонт».

Поддержать Лекторий «Школа Матриарха» можно переводом на карту Сбербанка по номеру телефона +7 911 407 11 07, Елена Николаевна Л.

Поскольку алгоритмы соцсетей настроены таким образом, чтобы делать подобные тексты максимально невидимыми, перепост поспособствует тому, чтобы злонамеренные злоумышленные алгоритмы обойти.

Мир таков, каким его делает каждый.