Пожар

Грунд Крола стал нашей первой точкой по возвращении домой. Мы лишь слезли с лошадей, чтобы размять ноги, да угостились местной стряпней — до готовки уровня Мати было еще далеко, но все же вполне пристойно после долгой дороги.

— Пахнет кострами, — как-то мечтательно произнес Левероп.

— Угу, — кивнул я. — Здесь же валят лес.

Но запах не исчез даже когда мы отдалились от Грунда на несколько сот метров. А стоило нам выбраться из леса, как столб дыма, поднимающийся в небо перед нами. Выглядело все, точно это извергался вулкан: стоял гул, в лицо летел мелкий пепел, но не было слышно ни треска, ни криков, а огонь и вовсе не был виден. И все-таки в Рассвете был пожар.

— Живее! — прикрикнул я, ускоряясь.

Левероп не отставал, но вдвоем мы едва ли могли что-то сделать. Поэтому Рассвет мы постарались обогнуть с юга — и это стало нашей первой ошибкой. Лошади, перепуганные от дыма, уставшие от долгой скачки, сперва не хотели ускоряться, а потом, когда оказалось, что огонь по траве расползается от города, и вовсе встали на дыбы, едва не сбросив нас с седел.

Мы еле-еле заставили их развернуться, чтобы во второй попытке мы смогли бы обогнуть город с севера — соваться на улицы, где должно быть много людей, стало бы настоящим безумием.

К счастью для нас всех, уставшие лошади не могли нестись, как безумные, а пепел норовил забить не только глаза, но еще и нос, и рот — и я не рискнул мучить животное бесконечными попытками ускориться. Оттого, когда мы с севера вышли на дорогу между Рассветом и Валемом, то успели остановить лошадей до того, как они врежутся в людей.

Организованный поток двигался в обоих направлениях. Двигались еще и обозы — телеги, запряженные парой лошадей, на которых стояли закрытые котлы с водой. Не составило труда услышать, как она булькает, когда повозки переваливались со стороны на сторону на ямах.

В сердцах я скинул металл Леверопу и, пробившись через плотный поток людей, которые тушили пламя, помчался дальше на восток, навстречу ветру. Оттуда было видно, что и как горит, а еще можно было убедиться в том, что не пострадали хотя бы фермы.

Южная часть города почти не занялась, хотя отдельные строения горели — оттуда и огонь, что перекинулся на траву. Я понимал, что деревянный город рано или поздно сгорит, но не предполагал, что это произойдет в первую же его весну.

— А полыхает знатно, — проговорил Мьелдон.

— Что? — ахнул я. Впервые мне захотелось ударить этого человека, пусть даже его слова и были бы обычной шуткой. Но то была обычная неудачная шутка.

— Это случается с каждым деревянным городом. Не произошло бы сегодня — случилось бы в течение года. Даже в мирное время, — он развел руками. — А сейчас война.

Я уже взялся перебирать причины, собрался искать виновных, но посмотрел на монаха:

— У тебя есть способ потушить пожар быстрее, чем это сделают люди при помощи ведер и бочек?

Мьелдон покачал головой.

— Огонь нельзя заморозить.

— Но зато можно вызвать дождь, — настаивал я, отчаянно пытаясь подобрать хоть какое-нибудь, пусть даже не самое адекватное решение.

Монах вздрогнул и тут же сунул руку во внутренний карман, но тут же замер на месте. Я посмотрел на него пристальнее, как если бы тот был должен Рассвету два ящика золота:

— Можно, — медленно проговорил он.

— Так действуй!

Руны из Монастыря имели особую силу. С ними можно было и лес быстро вырастить, а не только простую молнию выдать. И все же Мьелдон медлил, как будто он сомневался в том, что действительно сможет помочь. Во второй раз подряд мне захотелось его ударить.

— НУ! — заорал я так, что он вздрогнул.

Но все же послушался. Правая ладонь его была сжата в кулак — там наверняка находилась руна. Обе руки он вскинул к небу, задрав их так, что широкие рукава спали до самых локтей. Над головой он соединил обе руки и начал вращать их, превратившись в какое-то подобие мельницы.

После нескольких вращений — точного количества я не мог назвать, потому что сбился со счета, — Мьелдон расцепил руки, зажмурился и растопырил пальцы, прижав руну одним лишь большим пальцем.

Эффект от его магии сказался почти сразу же. Поднялся ветер, который за считанные секунды сделался сильным, порывистым. Он зашумел в кронах сосен, пригнул траву к земле и заколыхал мантию Мьелдона.

В следующие секунды порывы затушили траву, которая занималась все ближе к лесу, и языки пламени тут же обратились в бесполезный вонючий дым. Но огонь в городе был не таким предсказуемым — здания были во всех направлениях от пламени и куда бы не дул ветер, везде находились строения: жилые дома или производственные кварталы.

Я собрался было прикрикнуть на монаха еще разок, чтобы тот действовал более эффективно, но небо потемнело и пахнуло дождем. Загремел гром, молнии принялись рассекать небо — все это произошло за следующую минуту.

А потом зашумел ливень. Я видел немало дождей весной и прошлой осенью. Часто дожди заходили с Нируды, но, когда они шли со стороны леса, шум капель был слышен издалека. Сейчас все было иначе. Капли упали одновременно везде и сразу. Крупные, холодные — почти ледяные.

Я промок мгновенно. Ряса Мьелдона потемнела. Лошадь, поводья которой я все еще держал в руке, дико ржала, начав рваться на волю. Шум ливня почти сразу же перекрылся шипением, которое доносилось из города.

Воды было столько, что у меня текло по лицу, а город почти мгновенное погрузился в мутное марево.

— Сколько продлится дождь? — спросил я монаха и понял, что он меня не слышит. Пришлось повторить вопрос гораздо громче.

— Минут десять, не больше, — Мьелдон повернулся ко мне — его лицо выглядело неожиданно усталым: под глазами залегли темные круги, точно он не спал несколько ночей.

Я стоял, ощущая какое-то непонятное облегчение. Надо было пройти через это, перетерпеть, дождаться конца. И, по возможности, смолчать о том, что монах спас Рассвет. Или сказать, что это сделал я?

Дождь сразу же отошел на второй план. Подняться в глазах жителей или лучше вознести Мьелдона? Монах меня пугал. Неожиданным появлением, как если бы он телепортировался прямо за мою спину. Видом. Словами про Рассвет. Тем, как долго он думал, стоит ли нам помогать.

https://author.today/reader/451659