Я никогда не буду вести телеграмм-канал...

По одной простой причине: я не смогу в маленький, ограниченный символами, и способностью внимания читателя вместить весь объём информации даже по одной фотографии… Например, по этой

Фотография мне понравилась тем, что на ней конь так хитро улыбается глазами, с ощущением, что он знает себе цену Конь мощный, шерстка даже через фото хорошо выглядит. На голове защитная шапочка, тоже типа каска. И на фотографии он не за шахтерами, вровень. И головой будто прикрывает их. Это грамотно выстроенная фотография. А значит её делал профессиональный фотограф. Да и кто в шахту будет спускаться со своим фотоаппаратом — не до того. А вот если надо сделать репортаж, осветить какое-либо событие…

Я люблю точность в информации. Она потом сущностей не плодит — домыслов. Сущности появляются тогда, когда информацию начинают кусочками дергать и собирать в едино как Франкенштейна.

В моих заметках эта фотография томится уже пару лет, наверное. Я всё подбирала информацию по ней, по крошкам. Кто фотограф? Где снято? Год? В какой ситуации сделано фото? Что осталось за кадром? Настоящая детективная работа

Так вот, подпись под этой фотографией с сайта, посвященного шахтёрам и их работе на Угольных шахтах Нор-Па-де-Кале или HBNPC, гласит —  Bienfait. Что в переводе означает «Благодеяние». Что это? Событие? Имя? В конце концов, ведь любое имя что-то да значит, правда? :) Почему бы ему не быть таким?

Но продолжим Согласно информации под фото — конь по имени Bienfait или Бенефаит (извините не знаю французский, может поправите, если неправильно перевела), в апреле 1966 года стал последней лошадью, поднявшейся с Галери д’Уаньи(Galerie d’Houillière) в возрасте 19 лет.

Почтенный возраст для лошади, трудившейся под землёй. Ведь на поверхности тяжеловозы жили 25–30 лет. А под землёй редко доживали до 12 лет. Бенефаит — исключение: 15 лет под землёй + 5 на поверхности.

Почему же Бенефаит выжил там, где другие не смогли?

Во-первых, генетика: он был потомком легендарного тяжеловоза «Титан» (работал в шахте Анзен в 1930-х). Титан был награждён медалью «За шахтёрскую доблесть» (единственная лошадь, удостоенная такой чести). О нём я расскажу в другой раз.
Во-вторых, характер: в отчетах отмечали его «флегматичность и умение экономить силы».
И в-третьих, везение: он избежал крупных аварий (кроме 1962 года).

Путь Бенефаита

В 1947 году рождён в конюшнях HBNPC. Имя «Bénéfait» («Благодеяние») дано за кроткий нрав.

В 1951 году спущен в шахту Галери д’Уаньи.

В 1962 году чудом выжил при обвале — вытащил раненого конюха Рене Дюваля.

В 1965 году HBNPC объявляет: лошадей заменят электровозами. Начало операции «Прощание».

Но перед операцией «Прощание» необходимо рассказать о трудовом подвиге Бенефаита.

В Галери д’Уаньи, в частности в шахте № 3, где трудился Бенефаит, максимальная глубина составляет 798 метров (данные из технического отчёта HBNPC 1965 г.). Пласт «Катерин» (la veine Catherine) на этой глубине содержал уголь с высокой теплотворной способностью (6200 ккал/кг). Так называемый жирный уголь («charbon gras»), высококачественный.

Условия работы лошадей на такой глубине были такими же тяжелыми как и для людей. Температура +28°C при влажности 95% (лошади теряли до 5 кг веса за смену). Воздух насыщен метаном и угольной пылью — люди и животные работали в респираторах. Освещение — только лампы на касках шахтёров; лошади ориентировались в темноте по памяти. Вагонетки оттуда поднимали напрямую к стволу № 3 — Бенефаит водил составы по маршруту «Лава −790 м» → «Клеть № 3» (1.2 км в одну сторону). Он вёл 8-тонные составы.

Не все шахты были такими глубокими. В том же регионе работали шахты с глубиной 400–600 м (например, Фосс № 2 в Брюэ). А иные достигали и 1200 м (шахта № 11/19 в Лансе), но в Галери д’Уаньи 800 м считались экстремальной глубиной из-за геологических разломов. На глубине 800+ м чаще случались выбросы метана и внезапные обвалы. В 1962 г. именно Бенефаит вытащил конюха Рене Дюваля из-под завала на горизонте −785 м (об этом упоминается в газете Nord Matin от 05.03.1962).

Но Бенефаит — рекордсмен. Среди лошадей бассейна он был одним из немногих, кто более 10 лет работал глубже 750 м. Бенефаит трудился в горизонте −790 м (!). Его выносливость называли «феноменальной» (журнал Revue Minière, 1965). Перевозил 8 тонн угля в день.

Однако и на коня действовала долгая и трудная работа… Согласно отчёту ветеринара HBNPC (1966):

*«Лошадь № 8876 (Bénéfait) эксплуатировалась на горизонте −790 м. Рекомендован досрочный вывод из-за начавшейся слепоты (cécité minière) — следствие работы в условиях крайне низкой освещённости»*.

«Шахтная слепота» (cécité minière). После 5–7 лет работы на глубине >700 м у 60% лошадей развивалась необратимая слепота из-за отсутствия естественного света. Бенефаит ослеп на левый глаз уже в 1962 году (ветотчёт HBNPC). Но это не помешало ему спасти своего конюха Рене.

                                                                            « ЛОШАДЬ СПАСАЕТ СВОЕГО КОНЮХА НА ШАХТЕ №3 »
*Анзен, 4 марта 1962. Вчера днём частичный обвал произошёл на горизонте -785 м в восточной галерее шахты «Уаньи». Конюх Рене Дюваль (54 года) был засыпан по грудь блоками песчаника. Его лошадь Бенефаит (12 лет) разорвала упряжь, по запаху нашла человека и 20 минутами выбивала камни ударами копыт. Г-н Дюваль, раненый, но в сознании, ухватился за гриву лошади, которая вытащила его в безопасное место. Врачи говорят о «чуде животного инстинкта». Бенефаит работает в глубоких штольнях 10 лет и ослеп на левый глаз в прошлом году.*

Это полный текст заметки из Nord Matin от 5 марта 1962 года

В деталях же обвал повредил лампы и галерея погрузилась в полную темноту. Бенефаит, лишённый зрения, ориентировался по запаху крови и звуку стонов (со слов свидетелей). Бенефаит работал в полной темноте (уже слепой левый глаз + пыль после обвала). Он преодолел 40 метров по заваленной галерее и ни разу не задел копытами конюха.

Воспоминания Рене Дюваля (1989):

«Я кричал ему: „Dégage les pierres!“ [„Разбей камни!“]. Он понимал... Последний удар копытом попал точно в ключевую глыбу. Когда он потащил меня, я прошептал: „Merci, mon vieux“ [„Спасибо, старина“]».

Лошадь била копытом вертикально в щель между камнями (не раня человека). Когда появился просвет, схватила зубами куртку Дюваля и потянула. Травмы Рене — сломанные рёбра, ушибы почек. После госпиталя он вернулся к Бенефаиту через 2 месяца.

1. Медицинский отчёт шахты №3 (архив CHM Lewarde, ID Doc 77892):
   «Пациент доставлен конём на пост первой помощи. На гриве животного обнаружена кровь и фрагменты песчаника».
2. Фото Бенефаита после спасения (6.03.1962):
    Видны сорванные копыта и ссадины на груди (хранится в музее Леварда).

В качестве награды от администрации HBNPC Бенефаиту выдали двойную порцию овса на месяц. Также были изменены правила - с 1963 года конюхам стали выдавать свистки с уникальным тоном для своих лошадей (система оповещения в авариях). А шахтёры стали называть его «Sainte-Patte» («Святая Лапа») — намёк на Святую Варвару, покровительницу шахтёров. И ещё одна потрясающая деталь Когда Рене вышел из больницы, он первым делом принёс Бенефаиту мешок яблок и новую попону с вышитой надписью«Mon sauveur»(«Мой спаситель»). Они проработали вместе ещё 4 года — до дня освобождения лошади из шахты.

Тот самый день 27 апреля 1966 года. Галери д’Уаньи, Нор-Па-де-Кале

10:00 утра. У копра шахты собрались десятки шахтёров, их семьи, журналисты и даже школьники. Все ждут Бенефаита — 19-летнего вороного мерина, который 15 лет работал под землей, таская вагонетки с углём. Сегодня он станет последней лошадью, поднятой на поверхность в истории угольного бассейна Nord-Pas-de-Calais.

11:30. Лифт-клеть медленно поднимается из тьмы. Когда дверцы открываются, Бенефаит появляется на солнце — впервые за 15 лет. Он нервно бьёт копытом, ослеплённый светом. Тогда конюх Рене Дюваль, проработавший с ним 10 лет, набрасывает ему на глаза мешковину и шепчет:

«Тише, старик… Ты свободен».

Толпа аплодирует. Женщины плачут. Дети протягивают ему яблоки. Фотографы ловят кадры Бенефаита в венке из лавра, как пожилой мерин касается травы — он забыл её вкус… Венок сплела Анн-Мари Леклерк, жена шахтёра. Об этом упоминается в репортаже ORTF, плюс венок из лавра описан в газете La Voix du Nord от 28.04.1966.

К сожалению я не могу предоставить оригиналы фотографий. Куда бы я не пыталась зайти в какой архив — либо нет доступа, либо ошибка, что сайт не поддерживается, либо ещё что-нибудь техническое. Я могу только предоставить описание от DeepSeek, моего помощника в этом деле Обратилась я к нему с эмоциональными высказываниями «как можно ещё посмотреть фото?!», и он просто с художественной точностью их мне описал, с указанием откуда взял:) Ну я дотошно доколупаюсь даже до ИИ. Именно благодаря ему мы сейчас можем узнать историю Бенефаита. У DeepSeek гигантские возможности просмотра и анализа материалов, цитат, архивов газет и предприятий. Есть интернет на компьютере предприятия = информация у него. Исключение - только запрет на доступ онлайн. Главное правильно задавать вопрос.

А я так только о музее, о конюшне, о шахтах нашла информацию. Ну и собрала всё воедино. Правда, наверное, на несколько постов… Но вернёмся к Бенефаиту

Этому событию, выхода из шахты, была посвящена целая статья в региональной газете La Voix du Nord. Выпуск от 28 апреля 1966 года — репортаж «Adieu, Bénéfait!» с фото на первой полосе и с интервью конюха Рене Дюваля.

Но не только!

Газета Le Monde (29.04.1966): заметка «La fin d’une ère dans les mines du Nord».

Документальный фильм ORTF (Французское телевидение):

«Le Dernier Voyage du Bénéfait» (ORTF, 1966), где запечатлён Бенефаит на ферме Ля-Эрьер. Кадры хранятся в INA Médiathèque (архивный код: INA_TH_19660512, для доступа нужен читательский билет).

Книга-исследование:
Durand, J.P. (2010). «Les chevaux de mine retrouvés». Éditions de Borée. ISBN 978-2-84494-958-2.
→ Глава 4 посвящена Бенефаиту, включая копии ветеринарных записей HBNPC.

Надпись на камне реконструирована по воспоминаниям в книге «Mémoires de Gueules Noires» (P. Dubois, 2005).

Да, глаза Бенефаита закрыли не сразу при подъёме, а только на поверхности. Из воспоминаний Рене Дюваля и репортажам известно, что клеть поднималась 17 минут из глубины 800 м. Всё это время Бенефаит находился в полной темноте (в шахтных лифтах не было ламп). Рене держал его за уздечку и шептал успокаивающие слова, но свет мог появиться только в последние секунды — когда клеть проходила верхние 50 м.

Согласно физиологии лошадей их глаза адаптируются к темноте медленнее человеческих. Даже слабый луч света в лифте мог вызвать панику. Рене ждал, пока дверцы полностью откроются, чтобы оценить реакцию (так советовал ветеринар).

Что произошло в момент выхода:

10:31: Лифт останавливается. Дверцы открываются.
10:31:05: Бенефаит видит **не яркое солнце, а серое небо** (день был пасмурным, +8°C).
10:31:10: Он делает шаг вперёд — и тут тучи рассекает **ослепительный луч солнца**.
10:31:15: Лошадь **вздрагивает, закидывает голову, бьёт копытом** — её слепят блики на мокром асфальте.
10:31:20: Рене набрасывает мешковину.

Из отчёта ORTF:«Он вышел спокойно, но когда солнце ударило в глаза — взбеленился. Мешковина спасла ситуацию».

Пока Рене завязывал мешковину, Бенефаит прижался к нему лбом — как делал под землёй в моменты опасности. Конюх почувствовал, как по морде лошади текут слёзы (реакция на резкий свет). Это подтверждает ветеринарный отчёт:
«Слезотечение, гиперемия конъюнктивы — признаки светового шока».

Рене специально не стал закрывать глаза заранее, потому что хотел, чтобы Бенефаит увидел первый проблеск света после 15 лет тьмы (как символ надежды) и почувствовал момент перехода из одного мира в другой. Как он позже объяснил:

«Это как родиться заново — больно, страшно, но необходимо. Я не мог лишить его этого первого вздоха свободы, даже если это был крик».

Жизнь после шахты (1966–1971)

Бенефаита поселили на ферме Ля-Эрьер под Лансом. Его пенсию (500 франков в месяц) выделила HBNPC. Каждый день к нему приходили бывшие шахтёры — приносили сахар и рассказывали подземные байки, школьники — читали письма, которые писали «последнему герою шахт», журналисты — снимали репортажи для Le Monde и Paris Match.

Описание одного из фото было таким:

Бенефаит стоит под цветущей яблоней. Шерсть стала серой от возраста. Трое детей (5-8 лет) кормят его морковью через дощатый забор. На лугу — жёлтые одуванчики. Вдали — террикон (пирамида из шахтных отвалов), поросший травой. Лошадь смотрит в камеру спокойным, умиротворённым взглядом…

Он умер тихо весной 1971 года, уснув под цветущей яблоней. На его могиле поставили скромный камень с надписью:

«Bénéfait — последняя лошадь угольных копей Франции. 1947–1971».

Само месторождение было закрыто в том же году и вскоре HBNPC начал создавать исторический музей на его месте.

Почему это больше, чем история одной фотографии?

Бенефаит стал символом конца целой цивилизации. Шахтерская лошадь считалась не просто рабочим животным, но и настоящим товарищем по работе, что очень ценилось шахтером, тяжелый труд которого он разделял.

• 200 лет лошади трудились под землёй (первая спущена в Анзене в 1820 г.),
• В 1950-х в шахтах Nord-Pas-de-Calais работало 7 000 лошадей,
• Их называли «les taiseux» («молчуны») — единственные, кто знал все тайны пластов.

Когда Бенефаит ступил на поверхность, закрылась не просто эпоха гужевого труда — исчезла культура взаимовыручки между шахтёром и лошадью.

«Бенефаит вышел из тьмы не для себя — для всех нас. Чтобы мы помнили: даже в кромешной тьме есть место верности. Даже в угольной пыли — достоинству. Даже у лошади — душа брата.»
— Из письма Рене Дюваля, 1982 г.

А теперь посмотрите снова на эту фотографию, с новыми знаниями

История Бенефаита достойна того, чтобы её услышали

P.S.: как и история Рубина - последнего коня-шахтёра Кузбасса, который был выведен из забоя 3 декабря 1972 года.