Сильный поступок. Как Лёша-попаданец незнакомого аристократа спасал

Присоединяюсь в флешмобу моего старшего товарища - Владимира Мельникова.

https://author.today/post/681030

Одна из моих книг стала настолько популярной, что Литрес её даже решил на Амазоне продавать. Как говорится, удачи. Сам роман - "Попаданец. Чужая империя". Роман действительно интересный, хотя писал я его без плана и в режиме марафона. Если вкратце: медик-Лёша перенёсся в параллельную Российскую империю 1989-го года, в тело бомжа. Там он по нелепой случайности обвинён в убийстве, но ему удалось скрыться. Как - почитайте, узнаете.

И сюжет сам как-то вырулил к тому, что Её Величества следователь Фёдор Иванов случайно обнаружил беглеца у ресторана "Республика". Аристократ предлагает отобедать, прежде чем возвращаться в участок. Лёша голоден, да и бежать ему некуда. А в ресторане... Подавился едой другой аристократ. Вот отрывок:

Итак, в чужой империи я бросился на крик, вбежал в соседний зал.

Тот был выполнен в восточных мотивах. Низкие столы, гобелены, ширмы. Официантки, одетые в кимоно. Посуда из Японии: я такую видел в московском суши-баре. Возле перевёрнутого столика лежал крупный мужчина. Он задыхался. Его голова лежала на коленях у рыжеволосой женщины.

— Игорь! — истошно вопила она. — Игорь!

Проблема в том, что при асфиксии люди часто не могут понять источник проблемы. У человека дыхательные пути перекрыты, как он объяснит, что его беспокоит? Начинают подозревать инфаркт или инсульт, а то и вовсе розыгрыш. И теряют драгоценные секунды. Я же бросился к мужчине и попытался перевернуть его на живот. Не тут-то было.

— Вы кто?! — возмутилась рыженькая, не допуская меня к пациенту. — Я врача звала!

— Пустите, — сказал. — Задыхается же!

— Охрана, выведите этого сукиного сына! — потребовала женщина властным голосом.

В глазах Игоря застыл ужас. Я просто оттолкнул нахалку, перевернул мужика на бок и с силой, несколько раз надавил ему руками на живот. Да-да, прямо лёжа. Разумеется, делать упражнение нужно было стоя, но времени, как я понимал, не оставалось. Ощутил у пациента какое-то движение, что-то похожее на рвотный рефлекс. Уж простите за подробности.

Вновь перевернул мужчину на спину, засунул руку ему в глотку — и достал длинную полоску чего-то чёрного. Потом — сгусток плохо пережёванной пищи. Услышал, как воздух с хрипом врывается в его лёгкие. Вновь положил пациента на бок, снова сделал несколько толчков в живот, чтобы тот выплюнул остатки пищи.

Увы, у дяденьки произошла рефлекторная остановка сердца. Такое бывает. Но в пылу сражения за жизнь случайного человека это показалось мне мелким пустяком. Я вновь перевернул пациента на спину (а он был крупным!) и принялся делать непрямой массаж сердца. Несколько нажатий на грудную клетку — вентиляция. Несколько нажатий — вентиляция. Рыжая орала и рыдала. Она продолжала возмущаться, называя меня обосрышем и грязнулей. Я не обращал на крики никакого внимания.

Всё было тщетно. Я физически ощущал, как жизнь уходит из тела этого мужчины. Он, кстати, был прекрасно одет, от него доносился вкусный запах духов. И, судя по пребыванию в столь дорогом ресторане, он не был бедным человеком. Когда я уже собирался остановить бесплодные попытки запустить сердце произошло нечто неожиданное.

В руках я снова ощутил показывание. Какая-то сила, которая заводила меня, вызывала эйфорию. Я будто увидел всё свысока. Этот город. Этот ресторан. Орущую дамочку и мечущихся официантов. Эйфория, экстаз. Словно еду на большой скорости, словно выиграл в борьбе… И, повинуясь рефлексам, приложил руки к груди этого господина. Надавил один раз. Меня будто током ударило, но… Он ожил. Посмотрел на меня, тяжело дыша.

— Ахха! — заорал мужчина. — Эххе, сволочи! Не дождётесь…

Несколько секунд он дышал очень тяжело. Подоспевший официант аккуратно вытер его рот. Тут же подбежал второй и стёр пот со лба. Глаза спасённого были налиты кровью и гневом. Дыхание тяжёлое, измученное. Кожные покровы лица на глазах принимали естественный цвет. Он вымученно улыбнулся, глядя на меня, и кивнул.

— Татьяна! — вопросил он. — Ты тут?

— Да, милый, да! — рыдая, ответила его женщина. — Господи, господи…

— Татьяна! — продолжал Игорь. — Больше никакой японской пищи… Слышишь? Никаких нори. Никаких суси. Никогда!