Спа, где вас ждут

Каждое утро в «Шелесте Водорослей» начиналось одинаково. Даже если за окном дула метель, капал дождь или какая-то крикливая птица устраивала перформанс на газоне, внутри салона всегда царил идеальный климат: температура слегка выше средней, влажность как на Мальдивах, и музыка, напоминающая о приливах, отливах и мягком шелесте листьев на теплом ветру.

Ритуал открытия был почти священным: сперва — отпирали дверь особым ключом с подвеской в виде ракушки. Потом — гладили Капитана Клёцкина, который каждый раз делал вид, будто спал, но был морально готов получить утреннюю порцию обожания. Далее включался аудиотрек под названием «Звуки волн — набор 3: прибой, чайки и немного тюленей» (пункт «немного тюленей» долго обсуждали, но в итоге решили оставить: один клиент сказал, что это делает его день).

А потом — мятный чай. Обязательно свежий, зелёный, с запахом, будто его заваривали на рассвете в горшочке, который стоял на плоском камне посреди леса, где обитают добрые волшебницы и совы в пенсне.

После утренних ритуалов наступало время первых клиентов. Некоторые из них были уже «завсегдатаями» — так их называла Мирослава, с интонацией, будто речь шла о любимых актёрах в пьесе. Например, приходила дама по имени Ванда Геннадьевна, всегда в белом, с веером и требованием «без скрабов и без разговоров». Заходила, ложилась в тишине, дышала розмарином и уходила через час, будто побывала на тайном приёме у тибетского ламы.

Была молодая мама Лера, которая приносила с собой детскую радио-няню с экраном и просила «просто 40 минут побыть тюленьчиком». Ника с пониманием клала рядом плед «каменный берег», приносила чай «без трав, чтобы не уснула слишком надолго», и Лера уходила чуть более живой, чем пришла.

А был и тот самый мужчина — высокий, бородатый, всегда в тёмной толстовке и с печеньем в кармане. Он не записывался на процедуры, не просил массажа, не интересовался обёртыванием. Он просто приходил, стягивал ботинки, вздыхал и укутывался в плед, с видом человека, пережившего войну и очередь в МФЦ.

— У меня абонемент на дзен, — говорил он, подмигивая.

Иногда он приносил шоколадку для Капитана Клёцкина (тот с презрением обнюхивал упаковку и уходил спать в корзину с ароматными подушечками). Иногда — рассказывал тихо, вполголоса, какие глупости снова сделал его начальник или как внезапно вырос базилик на балконе. Но чаще просто молчал. И это было… нормально. Ника начинала понимать: не всем нужен массаж. Кому-то — просто место, где от тебя ничего не требуют, не исправляют, не торопят. Где можно быть собой — в носках, с печеньем, под пледом.

Когда-то, в типографии, если кто-то молчал дольше двух минут, это было плохим знаком. А здесь — молчание было формой заботы. Оно было утренним светом, шелестом листьев за окном, поскрипыванием пола и мурлыканьем Капитана Клёцкина. Иногда тишина говорила больше, чем любое "Ну, как дела?"

Ника перестала смеяться про «обёртывания гармонией». Теперь она сама иногда думала, что её нужно обернуть чем-нибудь — желательно мятным и под музыку волн, — чтобы просто помолчать.

Она заметила, как изменилась за эти недели. Больше не хваталась за телефон каждые пять минут, не проверяла почту с тревогой, не бежала вперёд на всякий случай. Она даже перестала подсаливать овсянку — начала чувствовать вкус без добавок.

— Это всё Капитан Клёцкин, — сказала она однажды Мирославе.

— Да? Думаешь, он шепчет тебе во сне мудрости? — усмехнулась та, расправляя йога-полотенца.

— Думаю, он просто учит быть. Просто… быть. И не шевелиться, пока кто-то не притащит тебе чай.

Иногда философия «Шелеста Водорослей» казалась Нике лёгкой как фарфоровая чашка, звенящая при каждом движении. Но она точно знала, что если у человека есть место, где его ждёт плед и кот, — значит, всё не так уж плохо.

полностью прочитать рассказ можно тут ---------> https://author.today/work/457907