Тень пса. Глава 2. Начало.

И тут я слышу его. Тихий скулёж. Я замираю, вглядываюсь в сумрак леса. Под кустом, в куче листьев, лежит волчонок. Маленький, не больше кошки, с серой шерстью, слипшейся от крови. Его лапы дрожат, бок разодран, как будто когти прошлись. Глаза — жёлтые, полные боли, смотрят прямо на меня. В них столько страдания, они горят, как угли в сумраке, и словно гипнотизируют. Кровь сочится из разодранного бока, пачкает листья, пахнет железом и сыростью. Он скулит, голосок тонкий, режет тишину и вонзается прямо в грудь. Я тянусь к нему, медленно, словно сквозь густой туман, но пальцы предательски дрожат, будто боятся прикоснуться к чужой боли.  

Наконец-то мои пальцы касаются его шерсти — мокрой, слипшейся, тёплой от крови. И тут мир ломается.

Тьма. Лес. Рассвет. Воздух холодный, с запахом гниющих листьев. Волчонок скулит, прижавшись к земле, а над ним стоит Лисицын. Его рыжая чёлка падает на глаза, лицо перекошено злобой. Он пинает волчонка, раз за разом, сапоги хлюпают по грязи. Кровь брызжет, волчонок воет, но Лисицын не останавливается.

— Это тебе за Волкова! — орёт он, его голос срывается, как у психа. — Из-за него я должен подлизываться, терпеть, прогибаться! А ты, тварь, попался!

Он бьёт снова, и я вижу, как когти — не его, а чьих-то, длинных, как в моём сне, — вспарывают бок волчонка. Лисицын смеётся, но в его глазах — не только злость. Страх. Он боится Волкова. Боится быть слабым. Боится что об этом страхе узнают.