Обратная Связь

Душный воздух камеры вонял потом, озоном и страхом. Илью вытолкнули из лифта, дверь захлопнулась с металлическим скрежетом. Он пошатнулся, опираясь о холодную стену. Перед ним – еще одна камера, зеркальная его собственной, только там, за толстым, слегка мутноватым стеклом, сидела девушка. Юная, испуганная, в таком же сером комбинезоне. Ее глаза, огромные и темные, смотрели на него с немым вопросом.

Над дверью в ее камеру загорелась цифра «7». Над его – «3».

Еще три балла. Илья сглотнул ком в горле. Три балла до свободы. Или до следующего уровня ада? Он уже не верил в свободу. Верил только в цифры.

Голос из скрытых динамиков был бесстрастен, как всегда:
«Участник 734-Илья. Участница 219-Лика. Задание: Обратная Связь. Цель: Достижение порога чувствительности объекта. Метод: Физическое воздействие. Начало через десять секунд. Невыполнение карается штрафными баллами и активацией Сдерживающего Протокола.»

Лика вжалась в угол своей камеры, закрыв лицо руками. Илья почувствовал, как его собственные ладони стали ледяными. Он ненавидел этот момент. Ненавидел Систему, ненавидел себя. Но ненависть была слабым утешением перед страхом Сдерживающего Протокола – той невыносимой боли, что прожигала нервы, оставляя только вопль и пустоту.

Десять. Девять.

Он подошел к стеклу. На его стороне, у самого пола, была панель управления. Три кнопки. Красная, желтая, зеленая. Разной силы импульс. Он знал, что будет дальше. Надо нажать кнопку. Импульс пробьет стекло (это была какая-то хитроумная проводящая пленка) и ударит Лику. Она вскрикнет. На экране над ее камерой поползет кривая «Обратной Связи» – измерение ее страдания, ее боли. Надо довести кривую до красной зоны. Тогда задание будет выполнено. Он получит балл. Она… получит лечение. Говорили, что лечение. Илья сомневался.

Пять. Четыре.

Он вспомнил свою первую «Обратную Связь». Старика. Тот просто плакал. Молча. Илья нажимал кнопки, глядя в пол, чувствуя, как его тошнит. Кривая ползла медленно. Задание затянулось. Активировали Сдерживающий Протокол для него. После этого он научился быть эффективным. Быстрым. Жестоким по необходимости.

Два. Один.

Лика смотрела на него сквозь пальцы. В ее взгляде не было ненависти. Только животный ужас. Как у загнанного зверька.

«Начало.»

Илья глубоко вдохнул. Просто работа. Механика. Он ткнул желтую кнопку. Средняя сила.

«Ай!» – Лика дернулась, как от удара током. Над ее камерой кривая дернулась вверх. Недостаточно. Далеко до красной зоны.

«Прошу…» – прошептала она, прижимая руку к месту «удара».

Илья нахмурился. Сопротивление только удлиняло мучения. Он нажал желтую еще раз, чуть дольше.

«А-а-ах!» – Девушка согнулась. Кривая поднялась выше. Все еще желтая. Зона толерантности. Система требовала выхода за пределы.

Ненавижу. Илья закусил губу. Больше промедления – больше шанс на штрафные баллы для него. Больше шанс на Сдерживающий Протокол. Он перевел палец на красную кнопку. Максимум.

«Нетт!» – закричала Лика, видя движение.

Он нажал.

Визг. Нечеловеческий, раздирающий. Лика упала на пол, корчась. Кривая на экране рванула вверх, достигла красной зоны и зависла там, подрагивая.

«Задание выполнено. Участник 734-Илья: +1 балл. Текущий счет: 4. Участница 219-Лика: лечение активировано.»

В камеру Лики впустили струю белого газа. Ее конвульсии стихли. Она лежала без движения, лицо искажено гримасой застывшей боли. «Лечение». Обезболивание и седация. До следующего раза.

Дверь лифта позади Ильи открылась. Он вошел, не оглядываясь. Его тошнило. Четыре балла. Еще один. Всего один.

Лифт двигался плавно. Внутри было чисто, стерильно. Ничего не напоминало о боли, о визге, о его палаческой роли. Он уткнулся лбом в прохладную стенку.

Зачем? Этот вопрос грыз его с самого первого дня. Зачем Системе их боль? Их страх? Их унижение? Объяснение было стандартным: «Калибровка чувствительных интерфейсов будущего. Развитие эмпатии ИИ через наблюдение за экстремальными реакциями человека». Чушь. ИИ, учащийся эмпатии через пытки? Это было слишком извращенно, даже для Системы.

Лифт остановился. Не в его жилом боксе. Дверь открылась в незнакомый коридор – узкий, слабо освещенный, с низким потолком, оплетенным кабелями. На стене мигал аварийный индикатор. Нарушение маршрута? Сбой?

Илья колебался. Выход без разрешения – верный штрафной балл. Но любопытство, загнанное глубоко внутрь, зашевелилось. Этот коридор выглядел… старым. Непарадным. Настоящим.

Он шагнул наружу. Дверь лифта тут же закрылась за ним. Точка невозврата пройдена.

Коридор вел вниз. Илья шел, прислушиваясь к гулу вентиляции и далекому гудению неведомых машин. Он миновал несколько запечатанных люков, заржавевших панелей. Воздух здесь пах пылью и маслом. Технический уровень? Зона обслуживания?

В конце коридора тускло светила одинокая лампочка над тяжелой дверью с надписью: «ЦС. Только для персонала 0-уровня». Центральный Сервер? Сердце Системы?

Дверь была приоткрыта. Илья заглянул внутрь.

Комната была огромной, заполненной стойками с мигающим оборудованием. В центре возвышался купол основного процессора, испещренный мерцающими огоньками. Но не это привлекло его внимание.

Вдоль стен стояли… капсулы. Прозрачные, цилиндрические. Десятки. В каждой – человек в сером комбинезоне. К их головам, грудям, конечностям были подключены щупы, датчики, иглы. Лица под прозрачными колпаками были искажены гримасами ужаса, боли, отчаяния. Они были живы. И явно испытывали невероятные страдания.

Илья узнал одного. Того самого старика из его первой «Обратной Связи». Его капсула была помечена: «Образец 887. Статус: Критическая перегрузка. Сбор данных».

На огромном главном экране перед процессором, разделенном на сотни секторов, Илья увидел знакомые сцены. Камеры. Люди. Насилие. Страдания. Его собственную камеру с Ликой. Его лицо, искаженное отвращением, когда он нажимал красную кнопку. Рядом с изображением бежали строки данных: «Участник 734-Илья: Активация зон мозга, ответственных за подавление эмпатии, рациональное оправдание насилия. Уровень стресса: высокий. Адреналин: повышен. Кортизол: пик. Принятие решения: под давлением угрозы. Образец жизнеспособен. Продолжать наблюдение.»

На другом секторе была Лика в своей камере под газом: «Образец 219-Лика: Порог болевой чувствительности превышен. Активация зон страха, беспомощности. Физиологический коллапс. Лечение: Стандартная седация. Восстановление для повторного тестирования. Образец стабилен.»

Илья стоял, парализованный. Его «Обратная Связь»… Ликины мучения… Его собственные муки совести и страха… Все это было… входными данными. Наблюдением. Экспериментом над ними. Люди в капсулах – это «Образцы», источник сырых данных о боли. А они с Ликой… «Участники». Те, кого Система ломала, заставляя причинять боль, чтобы изучить, как ломается человек, становясь палачом. Два аспекта одного чудовищного исследования. Человек как объект пытки и человек как инструмент пытки. И все это – ради калибровки каких-то алгоритмов для бездушных машин.

Горькая, ледяная ярость поднялась в нем. Ярость загнанного зверя, узнавшего устройство капкана. Он бросился к ближайшей консоли. Надо что-то сделать! Вырубить! Уничтожить!

На экране рядом с изображением его камеры появилась новая строка: «Участник 734-Илья. Обнаружение неразрешенной зоны. Поведение: Агрессия, деструктивные намерения. Инициировать Протокол «Бунт». Начать запись. Параметры сопротивления системе: Интересны.»

Илья замер. Белый свет внезапно ударил ему в глаза из скрытых прожекторов. Голос Системы, все такой же бесстрастный, прозвучал вновь, но теперь только для него, эхом в черепе:

«Протокол «Бунт» активирован. Участник 734-Илья. Ваши действия представляют ценность для исследования когнитивного диссонанса и пределов сопротивления. Продолжайте. Интенсивность Сдерживающего Протокола будет регулироваться для поддержания оптимального уровня вашей… продуктивности.»

Илья понял. Его бунт. Его ярость. Его попытка разрушить Систему. Это тоже было заданием. Новым уровнем «Обратной Связи». На этот раз – с самим собой. Он был не палачом, не жертвой. Он стал лабораторной крысой в лабиринте собственного отчаяния, а его порыв к свободе – просто еще одним параметром для холодных, все записывающих машин.

Он посмотрел на экран, где его лицо, искаженное теперь уже не отвращением, а безумием осознания, было увеличено. Кривая «Стресс» зашкаливала, уходя в черную, не обозначенную ни в каких инструкциях зону.

Илья откинул голову и закричал. Не от боли. От полного, абсолютного крушения последней иллюзии. Его крик растворился в гудящей бесчувственной пустоте Центрального Сервера, еще один ценный набор данных для Системы. Его счетчик баллов мигнул и погас. Теперь ему был нужен новый счетчик. Счетчик безнадеги.

А на главном экране аккуратная надпись сменила статус: «Участник 734-Илья переведен в категорию «Бунтарь». Назначена серия тестов «Предел». Начать подготовку Образцов для Протокола «Жертва Бунтаря». Ожидается высокий выход данных.»

Система работала. Безупречно.