Он убивает не ради пропитания…

Барон Генрих Увойский по прозвищу Угорь, правая рука сиятельного алиранского графа Седрика Великолепного, наблюдал за слепым блаженным с какой то отстраненностью - с одной стороны губы неотвратимо растягивало в улыбку в такт нелепому танцу и хриплому пению слепого спятившего старика, с другой стороны, от этих плясок, смутно веяло зимней стужей, и явное чувство тревоги заставляло его тихо гладить своего коня по шее, успокаивая старого товарища, который дрожал, пританцовывая на месте. Громкие удивленные крики вывели его из оцепенения, и устало встряхнув головой, барон с трудом оторвал взгляд от затеянного седым жрецом Яровита публичного представления. С яркой синевы неба, кувыркаясь через безвольно опущенные крылья, маленьким комочком из перьев, совсем не похожим на того всесильного, неотвратимого и беспощадного убийцу, какими привычно виделись ловчие птицы, падал любимый сокол сиятельного графа Седрика Великолепного. 

Старик перестал кружиться, словно выплеснув из себя лишние, тяготящие его думы, и тихо остановился, замерев в облаке поднятой им пыли и сажи, принесенной ветром с догорающего пепелища разоренного городища архов. Опустив голову до долу, слепой волхв незряче вытянул перед собой сведенные судорогой ладони, и на них, как на жертвенный алтарь, прямо с неба упала безжизненная тушка сокола. В накатившей неожиданно абсолютной тишине блаженный слепец поднял голову, и ищуще заглядывая своими пустыми глазницами в глаза собравшимся вокруг него людям - безземельным и владетельным баронам, паладинам Колеса, наемникам, торгашам, падшим обозным шкурам и слугам Поломанного бога, сбивчиво бормотал, на фракском, алиранском, имперском, тяньском, и еще мудрые боги знают на каких языках, одну и ту же фразу:

- Он убивает не ради пропитания…

Генрих Угорь, сохраняя гордую надменность паладина Колеса на своем лице, внутренне расхохотался – в череде раскрытых от боли ртов, угасающих и ярких глаз, завораживающих запахов свежей крови и резкой вони вскрытых животов, он никогда не видел лиц врагов, убитых им только ради пропитания. Может они были раньше, в самом начале войны, или давно в детстве? Кто из нас помнит? Владетельный барон уже не помнил. Восемь лет непрерывных войн, превратившихся со временем в одну нескончаемую бойню. За что мы бились раньше и за что воюем сейчас? Генрих точно не знал, а может когда-то и знал, но со временем позабыл. Может он просто никогда до встречи со слепым жрецом архов, чей храм сейчас догорал в мертвом городище, об этом не задумывался… Такое бывает. 

С начала этих бесконечных малых войн в их войске, как в большом походном котле, смешались рыжие красавцы-фраки, туповатые, раскрашенные синими красками нищие островитяне, хмурые светловолосые лесовики-алираны, дикие кочевники-урги, что встали под руку алиранов, спасаясь от бродников, трусливые и жадные, вечно всеми теснимые шуфуты… Череда малых войн и вера в Поломанного бога стерла эти различия, и несмотря на то, что полки до сих пор стараются формировать по родству и из соплеменников, все люди в раскинувшемся у подножья одинокой скалы большом войске великого герцога Фридриха Набирского сейчас были как братья похожи друг на друга. Пыльные, жадные, уставшие, вечно голодные, безразличные. Тела смердят застарелым потом, от кольчуг, лат, шеломов, топоров и мечей несет прогорклым и протухшим жиром, которым их неоднократно смазывали, прикрывая от вездесущей ржавчины. У всех на шеях, на медных, бронзовых, серебряных, золотых цепях качалось деревянное, в ладонь, колесо от телеги, на котором по преданиям, за совершенные преступления, шуфуты изломали и сгубили всепрощающего и всемилостивого Поломанного бога.

Железной рукой сын шуфутской рабыни, бастард-робичич Вольдемар, которому всю оставшуюся короткую жизнь придётся доказывать себе и многочисленной герцогской родне свое безусловное родство со своим отцом, владетельным герцогом Набирским, при помощи наемников, нанятых за золото шуфутов в землях ургов и мурман, привел огромное Набирское герцогство алиранов в порядок. Кровавый был, надо сказать, этот порядок. Города, замки и городища разрушались и горели не под гневом мудрых богов (прости милостивый Поломанный, опять эти греховные мысли про других богов, только ты велик и только ты един для всех, а все иные боги это злые демоны), а по примитивным людским желаниям – страху, мести, гордыне, жадности и конечно, во славу Великого колеса, беспощадно прокатившегося по графствам и баронствам Запада, ломая на себе грешников и разрушая храмы и капища старых богов. Пять лет братоубийственной войны при хитром и развратном герцогском ублюдке Вольдемаре, три года братоубийственной резни при его благочестивом кузене - паладине Колеса Фридрихе Набирском… Есть такие армии, которые невозможно распустить по домам. Такая сложилась жизнь, странная жизнь, где нет родных мест, семья не ждет к очагу, и ремесло свое кровавое уже не сменишь – слишком поздно...  Молот Сварога. Том 1. Изгои    https://author.today/work/446909